Ночь Охотника - [69]

– Давай я усложню это устройство, – предложил архимаг. Он вышел из комнаты и начал произносить мощное заклинание, взывая к воде.

Когда он вернулся в комнату с рычагом, за ним следовал огромный гуманоид расплывчатой формы, созданный целиком из воды.

– Могучий страж никому не позволит войти в это помещение, – объявил Громф. – Разумеется, кроме тех, кто носит эмблему Дома Бэнр.

Мать одобрительно кивнула.

Громф на языке жестов обратился к своему спутнику-иллитиду, и щупальца пожирателя разума начали извиваться.

– Отметить это место? – переспросила Квентл, прочитав его приказ, обращенный к Мефилу.

– Когда мы решим вернуться в комплекс, лучше всего будет сразу прибыть в это самое место, – ответил Громф, и Квентл догадалась, что архимаг и его спутник магически настроились на эту самую комнату с целью телепортации, магической или псионической.

Когда колдовство было завершено, Громф вышел из комнаты, восстановил дверь, проходившую через иное измерение, и провел Квентл к противоположному краю ямы с Предвечным.

– Это часовня К’Ксорларрина, – повторила она, обращаясь к Береллин. – А этот туннель, я считаю, вполне подойдет для Верховной Матери вашего Дома в качестве личных покоев.

– Да, Мать.

– Освятите эти камни кровью рабов, – приказала Квентл. – Накормите Предвечного плотью наших врагов.

– Будет сделано, Мать, – радостно отозвалась Береллип.

«Слишком радостно», – подумала Мать Квентл. Повинуясь импульсу, Квентл развела в стороны руки, откинула голову назад и закрыла глаза. – Возьми свою плеть, – велела она Береллип.

– Зачем, Мать? – спросила жрица с дрожью в голосе.

– Моя кровь должна пролиться в этой часовне первой, чтобы закрыть вход в нее для врагов. Бери плеть!

Береллип повиновалась, трясущимися руками взялась за свое оружие. Она не успела замахнуться плетью со змеями на Мать, но в этом не было нужды: это был инструмент гнева Госпожи Ллос, и змеи знали, что от них требуется.

Они метнулись вперед и впились в тело Квентл, и когда кровь ее закапала нa каменный пол, она наслаждалась милостью Ллос. Она начала кружиться и танцевать, и Береллип повторяла ее движения, а ее четыре змеи кусали и жалили Мать снова и снова.

Прошло немало времени, и немало крови было пролито, после чего Мать сотворила исцеляющее заклинание; раны ее закрылись, силы вернулись, и яд гадюк Береллип был нейтрализован.

И тогда она вытащила из петли на поясе собственную плеть с пятью змеями. Настала очередь Береллип танцевать для Паучьей Королевы.

Спустя некоторое время Квентл, Громф и Мефил ушли из камеры Предвечного, оставив Береллип лежать на полу в луже собственной крови. Жрица была одурманена ядом, едва понимала, где находится и что с ней произошло, и она неизбежно должна была умереть, если не найдет в себе сил собраться с мыслями и излечиться от яда змей Квентл.

Мать решила, что если подобная трагедия и произойдет, то только по воле Ллос, и Матери Зирит, кроме самой себя, некого будет винить в том, что она произвела на свет и воспитала таких беспомощных дочерей.

Глава 12 Сети и паутина

Артемис Энтрери постарался выпрямиться еще в воздухе, прежде чем ноги его коснулись земли. Он понятия не имел, что подбросило в воздух его, а заодно и всех остальных, он видел лишь, что все воины внезапно оказались на высоте примерно дюжины футов над землей, а земля заходила ходуном.

Он огляделся и заметил, что его противник тоже пытается смягчить свое падение. Бросил взгляд на сферу, сотканную из тьмы, которая оказалась у него за спиной, немного сбоку, и увидел, как брат Афафренфер тяжело и неудачно рухнул на землю и остался лежать неподвижно. Тело его было изогнуто под неестественным углом.

Сражение было окончено. У Энтрери не осталось пи малейших шансов. Возможно, ему удастся одолеть этого благородного дроу из Дома Бэнр, но что дальше?

И поэтому он немного развернулся перед тем, как приземлиться, и когда очутился на земле, сразу же бросился бежать со всех ног к зданию, расположенному справа, дальше по улице после горящего «Приюта каменотеса». Он закутался в тяжелый плащ, пытаясь хоть как-нибудь защититься от дротиков, и услышал возмущенный оклик Тиаго Бэнра:

– Трус!

Энтрери не обратил на него внимания и обогнул здание, на бегу пряча оружие в ножны. Он подпрыгнул и уцепился за выступ стены, с необыкновенной силой и ловкостью перевернулся в воздухе, подбросил ноги вверх и закинул их на низкую крышу. Затем перевернулся снова и очутился на крыше, лежа на животе.

И снова увидел Тиаго Бэнра, который парил в воздухе напротив него.

Со зловещей усмешкой дроу постучал мечом по полупрозрачному щиту и ступил на крышу. Бэнр, словно в знак приветствия, поднял меч, вызывая Энтрери на поединок.

Ассасин огляделся в поисках путей к отступлению. Возможно, ему удастся спастись бегством, если направиться в нижний город – наверняка преследователи отвлекутся на другие жертвы…

Энтрери выбросил из головы все мысли и вместо этого сосредоточился на упрямом дроу, который прицепился к нему.

Пожав плечами, он вытащил меч и кинжал и устремился в атаку.

Они схватились, и движения их были так стремительны, что со стороны за ними невозможно было проследить. Противники кружились, отскакивали в сторону, снова нападали. Меч и щит встречались с другим мечом и кинжалом, клинки постоянно разворачивались под разнообразными углами. Энтрери действовал с большой осторожностью и старался избежать соприкосновения своих клинков со странным щитом, который словно приклеивался к вражескому оружию.