Ночь Охотника - [34]

Сражаться в войне за Бренора и Мифрил Халл? Пойти и драться с вампиром? Оба деяния заслуживали похвалы, подумал он, но ни одно из них не могло превзойти те дела, которые он совершал вместе с «Ухмыляющимися пони».

Кэтти-бри схватила Реджиса за локоть, чтобы остановить его, затем подозвала Вульфгара.

– Дзирт победил в своем бою в ту ночь, когда мы нашли его, – объяснила она. – Даже если бы нас там не было, и он умер бы от ран, победа все равно досталась бы ему.

Реджис посмотрел на Вульфгара в поисках какого-либо объяснения этому удивительному высказыванию, но варвар лишь пожал плечами – очевидно, он пребывал в такой же растерянности.

– Это была битва не за его тело, а за его душу, – добавила Кэтти-бри. – За право оставаться Дзиртом До’Урденом, а такую битву ты выигрываешь или проигрываешь только в одиночку. И все же Миликки приказала нам вернуться и устроила это – а это огромное чудо, даже для богини!

– Потому что она знала, что он победит, – вставил Вульфгар, и Реджис непонимающе уставился на него, пытаясь проследить ход его мысли.

– И потому, что он победил вопреки желаниям мстительной богини, той, которую отверг в молодости, – напомнила Кэтти-бри. – Мне кажется, битва еще не закончена. Ллос не смогла заполучить его душу, но она, без сомнения, получит нечто взамен.

– Пусть попробует получить, – поправил ее Реджис стальным голосом и расправил плечи. Он порадовался, что оставил основную часть сомнений при себе, потому что сейчас они показались ему мелкими и ничтожными. Да, ему хотелось бы снова скакать верхом рядом с Дорегардо и «Ухмыляющимися пони» – то были прекрасные времена, полные приключений и с добрыми товарищами. И еще, конечно, ему отчаянно хотелось снова найти Доннолу – он не видел ее много лет, но его любовь к ней не стала меньше. Напротив, ему казалось, что он любил ее далее сильнее сейчас, чем прежде, когда она заставила его бежать от призрака Темная Душа.

Но далее эта любовь может подождать, твердо напомнил он себе. Он снова вернулся к жизни благодаря дружбе, благодаря Миликки.

Впереди раздался резкий свист. Друзья обернулись и увидели Дзирта у поворота дороги; он жестами велел им поторопиться.

Вскоре пять путешественников уже входили в город дворфов. Только Дзирт назвал свое настоящее имя, и, в отличие от раздраженных жителей Брин-Шандера, дворфы Стокли Серебряной Стрелы с нетерпением жаждали услышать изложение эпизода с балором с точки зрения дроу. Стражники провели гостей прямо к Стокли, который сидел за обычным дворфским завтраком огромным блюдом яичницы и хлеба и кувшином пива, чтобы промочить глотку.

– Ну что, – приветствовал их глава дворфов, поднимаясь и протягивая руку Дзирту, – слышал, что ты вроде болтаешься где-то поблизости. Тут кой-какие твои друзья тебя искали. Парень-монах, красотка Амбер Гристл О’Мол…

– Из адбарских О’Молов, – добавил Дзирт, и Стокли, хмыкнув, продолжил:

– Пришли они сюда тебя искать, и мы удивились, слов нет! Где ты пропадал, эльф? Прошло почти двадцать лет…

– Это долгая история, друг мой, и мне не терпится рассказать ее тебе. Но поверь, это отнюдь не самая интересная история из всех, что ты услышишь сегодня.

Дзирт кивнул другим дворфам, сидевшим в комнате, и по его взгляду они поняли, что он хочет остаться наедине с предводителем.

– Ба, ну уж нет, говорят, тебе доверять нельзя, Дзирт, – фыркнул один из них, начальник отряда рудокопов по имени Джанки. – Это во всех городах так говорят!

– Эти людишки из городов просто глупцы, – возразил Бренор.

– Нам нужно с тобой поговорить, – тихо обратился Дзирт к Стокли. – Даю тебе слово, клянусь могилой Брено… – Он смолк и слегка улыбнулся. – Клянусь могилами Боннего Боевого Топора и Тибблдорфа Пуэита, – поправился он.

Стокли кивнул, поразмыслил с минуту над этими словами, затем взмахом руки велел остальным дворфам выйти.

Как только они ушли, Дзирт отступил на шаг и указал на четверых спутников, которые стояли у него за спиной.

– Тебе не знакомы мои друзья, и все же ты уже не раз встречал их, – сказал Дзирт.

– Чего? – Стокли оглядел пришельцев, покачал головой, затем, естественно, пристально всмотрелся в лицо Бренора. Однако вскоре на лице главы клана появилось некое новое выражение, глаза его сверкнули; он как будто подумал, что все же знает этого молодого дворфа, но не мог вспомнить, кто это. Он беззвучно произнес имя, которое только что упомянул Дзирт.

– Возможно, мне следует представиться Боннего Боевым Топором, – произнес Бренор, и Стокли в полном смятении поскреб бороду и отступил на шаг.

Затем кровь отхлынула от его лица, и он, как и следовало ожидать, разинул рот.

– Представляю тебе короля Бренора из клана Боевого Топора, – объявил Дзирт.

– Быть того не может! – едва выговорил Стокли.

– Тебе что, мало безумия приходилось видеть за свою жизнь, так что ты не можешь поверить еще в такое маленькое безумие? – спросил Бренор с громким фырканьем и презрительной ухмылкой.

Стокли подошел ближе, пристально оглядел его лицо. Стокли, разумеется, никогда не видел короля Бренора в молодости, потому что Бренор был гораздо старше, но на лице несчастного потрясенного Стокли не было выражения недоверия и отрицания.