Ночь огней - [9]

— Ты должна встречаться с ровесниками, — говорит Андре.

— Спасибо за совет, — произносит Джоди тоном, который напоминает Андре, насколько она молода.

— Джоди, тебе пора домой, — мягко замечает Андре.

Оба знают, что он имеет в виду Коннектикут, а не соседний дом.

— Я ведь даже ни о чем не прошу, — говорит Джоди.

— Слушай, я не хочу тебя видеть, — вскипает Андре. — Не знаю, как еще тебе объяснить.

Лицо Джоди начинает гореть. Возненавидеть Андре будет несложно.

— Просто ты одинока, — продолжает Андре.

Ничего хуже он не мог сказать.

— Ладно, — отвечает Джоди. — Как хочешь. Я никогда сюда не вернусь.

— Хорошо, — говорит Андре.

— Я серьезно.

Андре смотрит, как она бежит по двору и исчезает в темноте. Джоди хлопает дверью, и он возвращается домой. Выключает свет на первом этаже и поднимается на второй. В ванной старается не смотреть на себя в зеркало. Моет лицо, идет в комнату Саймона. Здесь горит ночник — клинышек белой пластмассы, вделанный в стену. Шторы из рисовой бумаги опущены. Саймон лежит на боку поперек кровати. Он сбросил одеяло и свесил ногу с матраса. Андре наклоняется и укладывает сына головой на подушку, накрывает одеялом. Он все время удивляется, как это Саймон может спать так крепко, что не проснется, даже если его перенести из комнаты в комнату. Андре не помнит, спал ли когда-нибудь так же безмятежно. Неужели в его детстве каждая ночь делилась надвое стуком града по крыше, гулом телевизора, который отец смотрел в гостиной? Неужели даже в августе простыни всегда были холодными? Он хочет быть для Саймона всем, чем не был его собственный отец, но мальчик уже сейчас ищет утешения у Вонни. Когда Саймон вместе с Андре, сын, похоже, считает, что отец понятия не имеет о боли. Если Саймон падает, он встает и бежит дальше. И лишь потом, когда он сидит у Вонни на коленях и показывает ей царапину, Андре узнает, что сын поранился. Андре не хочет верить, что равнодушие отца на самом деле не было таковым. И все же, вспоминая, как отец вставал задолго до рассвета и катил на «форде» по засыпанным снегом дорогам, которые ему предстояло убирать, Андре жалеет, что ни разу не встал и не приготовил термос с кофе, вместо того чтобы лежать и ждать звук мотора.

Когда Андре ложится в постель, Вонни открывает глаза.

— Саймон? — спрашивает она, думая, что Андре только что проснулся.

— Спит, — отвечает Андре.

Вонни улыбается и прижимается к мужу. Андре знает, что соседская девчонка просто выбрала неудачное время. Если бы она заявилась пару месяцев назад, они бы с Вонни вместе посмеялись. Но теперь он не расскажет жене о ее визите. И потому не сможет уснуть до утра.

Во сне он видит «Летучих лошадей», старую карусель в Оук-Блаффсе. Он ужасно спешит. Сейчас зима, потому что на улицах никого нет. Карусель должна быть закрыта, но он слышит музыку. С кем он встречается? Почему напуган? Что, если Саймон заперт в деревянном помещении карусели? Он пускается бегом.

Облака висят слишком низко. Он не различает, где небо: над головой или прямо перед ним. Андре бежит и понимает, что опоздал, но все равно прибавляет ходу. К счастью, для него оставили топор.

Он знает, что должен прорубиться через здание. Пока он размахивает топором, начинается снегопад. Наконец дерево разлетается на куски, и он видит, что карусель неподвижна. Но вот что странно: зеркала вокруг раскачиваются, искажая происходящее, мешая разобрать, что реально, а что всего лишь отражение. Андре слышит шипение и покрывается потом. Он разглядывает замерших на месте резных деревянных лошадей. На одной из карусельных карет нарисован дракон. Он выпускает когти. Открывает пасть, и Андре видит два острых белых клыка. Изо рта дракона вырывается струя москитов и горячего воздуха; его шипение раскачивает зеркала, змеей обвивается вокруг горла Андре.

Андре пытается сорвать то, что его душит. Откидывает голову и видит табличку, но не может разобрать, что на ней написано: «Это начало» или «Это конец».

Утром выясняется, что у него сел голос. Он может общаться лишь при помощи записок. Андре пьет горячий чай с медом, глотает микстуру от кашля прямо из бутылочки. Когда это не помогает, он выпивает три чашки обжигающе горячего черного кофе и к полудню снова может говорить.

Джоди осматривает кафе, и от злости у нее становится горько во рту. Обычно она берет с собой книгу и игнорирует окружающих. Но сегодня ничто не ускользает от ее внимания. На ней узкие черные джинсы и серый свитер, из-за которого ее глаза похожи на гладкие серые камешки. Наряд дополняют тщательно подобранные черные ботинки и красные пластмассовые браслеты. Почти два месяца она не обращала внимания на соучеников, так что придется наверстывать упущенное. Во всей местной школе меньше учеников, чем в старшем классе ее прежней школы. Никто больше не подходит к Джоди, и она знает почему. В первую неделю учебы Джоди ясно дала понять: дружба ее не интересует. И теперь местные девушки не заговаривают с ней без особой нужды. У Джоди нет наперсницы, чтобы узнать, кто есть кто, поэтому ей придется разбираться самой, а это непросто. Все общаются со всеми, четкой кастовой системы, как в ее прежней школе, нет. Самые уродливые мальчики сидят с самыми красивыми девочками. До Джоди доходит, что на острове нельзя плохо относиться к людям. Ведь с ними постоянно сталкиваешься.