Ночь над прерией - [43]

О своей собственной подготовке Стоунхорн не говорил, хотя на языке своего племени мог это сделать совершенно безопасно. Но Квини достаточно хорошо понимала, что своих немногих друзей он, несомненно, распределил по важным пунктам зала.

Теперь он повел Квини налево, к другому столу вблизи главного входа и буфета. Здесь двое юношей ковбойского вида придвинулись плотнее друг к другу, чтобы дать место хорошенькой молодой женщине. Стоунхорн предложил Квини выпить кофе и немножко перекусить. Взял чашку и он. Спиртное жителям резервации употреблять не полагалось, и он должен был считаться с этим. К тому же Кэт Карсон и Хаверман хотя и сидели порядочно далеко, но все же в пределах видимости.

Стоунхорн закурил, и четверть часа, которые еще оставались до появления музыкантов, употребил на то, чтобы получше осмотреться в зале. Весь стол Майка следил за ним, и Стоунхорн принял небрежно-вызывающий вид. Он предназначался, конечно, не для его друзей. Он прогулялся еще раз назад к главному входу и выглянул на улицу. Тут, где стоянка была запрещена, появились машина скорой помощи, «джип»и полицейский автобус да еще легковой автомобиль с двумя полицейскими офицерами. Намного интереснее было для Джо, что два человека прошли на стоянку автомашин, быстро показав вахтеру удостоверения. Они точно так же, как до того Джо, стали любоваться «Бьюиком» Майка и «Понтиаком» Дженни, вместе с тем с уважением отмечая относительную скромность автомобилей администрации округа прерий.

По главной улице от центра города медленно подъехала колонна автомобилей. За ней следовал «хвост кометы» из молодежи, которая пронзительными криками наполняла улицу.

Музыканты приехали в «Крейслере империале», следовавшем за двумя комби с музыкальными инструментами и громкоговорителями; замыкал колонну «Мерседес», в котором, по всей вероятности, готовился к предстоящей суматохе менеджер.

Стоунхорн возвратился в зал. Он подумал, что Квини ему теперь, пожалуй, будет нужна.

Пронзительные вопли раздавались вокруг барака центра развлечений. Восторженная молодежь без всяких билетов, не таясь, перемахивала через забор, отделяющий территорию центра от незастроенной местности, вторгалась на стоянку. Это пробилась первая волна страстно жаждущих зрелища. Кассы были закрыты, а кассиры и контролеры обороняли двери зала. За столом Кэт Карсон и Хавермана освободилось много мест. «Гвардия» предприятия принялась за работу. Люди оказались исключительно подходящими для этого дела, и не было необходимости при первом же приступе обращаться к помощи полиции. Мальчишеские голоса с улицы и прилегающей местности свидетельствовали о том, что искусные приемы и организованные действия помогли временно преодолеть усилия фанатов.

Судя по шуму, колонна автомобилей оркестрантов вкатилась на стоянку. Стоунхорн следил за маленькой, ведущей на стоянку дверью позади подиума. Там должны были войти битсы. Оставшиеся в зале «ударники-гвардейцы» заняли позиции у двери. Наверняка также и стоянка была под особой защитой. Действия были хорошо обдуманы. Если охранники не слишком разбирались в людях и событиях, то уж в своем-то деле кое-что понимали. И вот битсы-саламандры в целости и сохранности достигли подиума. Но снаружи бушевали вопли мщения недопущенных фанатов, они грозили, что дело этим еще не кончится.

Инструменты были быстро выставлены и подключены. Динамики действовали, в том числе и вынесенные наружу, где были танцплощадки.

Не произошло никакой потери темпа, который бы мог вызвать повторный штурм. Молодой человек с лохматой шевелюрой, похожий на обвешанное водорослями морское чудище, был у микрофона, и тут оказалось, что он уже овладел не только теми, кто видел его, но и теми, кто не мог его видеть.

Всего лишь одно слово произнес он нарочито гнусавым голосом:

— Начинаем!.. — И тут же ударили по ушам резкие звуки инструментов, возникла несложная музыкальная фраза.

Снаружи опять заорали фанаты, сопровождавшие оркестр на улице и вместе с ним проникшие на стоянку, и всякий знал, что и «гвардейцам» скоро не хватит сил защитить от штурма двери.

Морское чудище снова вышел к микрофону:

— Мелодия для короля… Для короля родео… Для Джо Кинга!!!

Зал задрожал от крика. Никто не знал, кто давал деньги лидеру поп-группы «Ньют Битсы» для зачина такой овации. Снова вступили инструменты. Джо Кингу не оставалось ничего другого, как выпустить руку Квини и направиться к подиуму. Его подняли на руки и вынесли на середину зала. Фанаты между тем, совершив бросок налево в сад, вторглись оттуда в зал.

— «Ньют Битсы»!.. «Ньют Битсы»!.. Джо Кинг!.. Джо Кинг!..

Ковбойские шляпы и куртки полетели кверху. Короля родео стали подбрасывать в воздух. Смешались свист и пронзительные вопли. Девушки визжали тонкими голосами. Ансамбль снова принялся играть. В зале заколыхалось теперь сплошное месиво топающих и трясущихся в танце людей. Когда танец подошел к концу, когда смолкли ударник, три гитары и электроорган, морское чудище еще раз призвало зал к тишине:

— Мисс родео Нью-Сити… Квини Кинг… Квини Кинг…

Стоунхорн за несколько секунд чуть ли не по головам пробился сквозь толпу к столу своей молодой жены.