Ночь, которая умирает - [81]

— В то время как у него уже был двойник?

— Да, их могло быть и несколько. В сущности, эти двойники составляли систему, принадлежащую их цивилизации.

— Это… это невероятно!

— А тебе не доводилось слышать о случаях поразительного сходства между людьми, которые друг друга раньше в глаза не видели?

Вар минуту сидел в молчании.

— Но для чего они это делают? — спросил он наконец.

— Реконнессанс, как полагает Анадо. Возможно, они занимаются этим уже сотни лет. Вполне вероятно, что среди миллиардов людей существуют не меньше тысячи подобных близнецов.

— А где они осуществляют производство копий?

— Ты находишься в одном из таких центров. Полузабытая база на отшибе, где меняются практиканты. Они покидают ее по истечении положенного срока уже скопированными. Такие центры должны действовать постоянно, поскольку копии недолговечны.

— Значит, Воора скорее всего уже не существует?

— Он живет в образе Сета, скопированного Сета, которого ты видел. А может, он уже перешел в Эль.

— А настоящий Сет?

— Судя по всему, ты попал на базу как раз в момент копирования. Возможно, именно тогда память Сета-человека подвергалась стиранию. Отсюда его необычное поведение.

— А откуда тебе известно, где они сами, а где их копии?

— А откуда я знаю, что ты — это ты, а я — это я?

— Но ведь Воор был одним из них?

— Несомненно. Когда в ракетной аварии погиб предыдущий руководитель этой базы — нечеловек, потребовалась срочная замена. Тогда Воор и выдумал историю с серией регулярных сигналов. За подобные дела отсылают на самые отдаленные базы, а здесь как раз открылась вакансия.

— А может, Сорв, — сказал Вар после минутной паузы, — может, я тоже нечеловек?

— Ты — человек.

— Почему ты так уверен?

— Иначе ты не говорил бы всего того, что сказал.

— Пожалуй, ты прав. Сейчас, когда я знаю все…

— Ты не знаешь главного.

— Чего именно?

— Что Анадо находится в изоляторе.

— Почему?

— Наверняка ты один из немногих, кто не думает, что Анадо заслуживает клинического лечения за свою гипотезу.

— Но ведь есть доводы, хотя бы мой доклад…

— О нем доктора не знают и не узнают. Поэтому ты и должен затребовать его назад.

— Не понял?

— Нельзя допустить, чтобы начались поиски других центров копирования. Непростительно отказываться от такой замечательной возможности изучения вида homo sapiens.

Вар несколько мгновений всматривался в Сорва и вдруг все понял.

— Так ты тоже?..

— Да.

Вар сжал подлокотники кресла.

— Но тогда зачем ты мне все рассказал?

Голос его слегка дрожал.

— Мы хотели знать, что произошло тогда на базе. Они все погибли — все, кроме тебя. Все, кого ты видел сегодня, — только копии, очередные копии, взятые со склада.

— Но ведь мой доклад…

— Нам неизвестно, что содержалось в докладе, а дело принимало серьезный оборот. Представь себе наше положение. Мы получаем сигнал тревоги и прилетаем сюда. Все нелюди, которые были в нашем распоряжении на этой базе, уничтожены. В живых остался один ты — человек. Прямо скажем, опасная ситуация. За последние столетия человек сумел сделать громадный шаг вперед и в некоторых отношениях стать вровень с нами.

— А Сет?

— Он сам себя сжег дезинтегратором. Во всяком случае, мы застали его уже мертвым. Надо было привести базу в относительный порядок. Отыскали на складе копии Сета и Эль. Ты видел их. Потом решили скопировать тебя.

— Что дальше?

— Не успели. Получили известие, что Ако стартовал к тебе. К тому моменту база еще не была готова, нам пришлось выпустить тебя отсюда, чтобы не иметь хлопот с Ако. Но ты вернулся. Впрочем, то, что тебе теперь все известно, уже не имеет никакого значения. Через минуту ты забудешь все, что помнил, кроме горячего дуновения воздуха после взрыва в момент твоего появления в шлюзе.

Вар хотел протестовать, но его волю сковала усталость, безмерная усталость путника, прошедшего длинной дорогой в горах и наконец добравшегося до места, где тепло и безопасно.

— Чувствуешь сонливость? — донесся до него заботливый голос Сорва. — Ты в радиусе действия копировального эмиттера.

— Подожди… скажи… зачем… почему вы это делаете?

Сорв усмехнулся.

— Только потому, что homo sapiens — довольно интересный вид. Я бы даже сказал, чрезвычайно интересный. Вы быстро развиваетесь. Таких случаев, как твой, становится все больше и больше. Вы быстро сокращаете дистанцию между нашими цивилизациями, хотя ваша цивилизация на несколько миллионов лет моложе. Вы уже добрались до пределов Солнечной системы и не исключено, что через несколько сотен лет захотите полететь к звездам и наткнетесь на нашу Атариду…

Он не слышал, как открылись двери. Он только увидел перед собой лицо Ако… Сорв что-то крикнул, но Вар не разобрал что. Его ослепил голубой блеск, а потом он почувствовал отрезвляющий запах озона… Омертвение, сдавливавшее его, проходило. Он снова различил лицо Ако.

— Они не догадались проверить, они не знали о включенном передатчике, который я положил в карман твоего скафандра. Извини, что я не вырвал тебя отсюда раньше, но я хотел записать весь ваш разговор. Он будет неплохим дополнением к твоему докладу.

ДОНАЛД УЭСТЛЕЙК СМЕРТЬ НА АСТЕРОИДЕ [16]

Мистер Гендерсон призвал меня в свой кабинет только через три дня после моего возвращения на Землю. Это походило на поощрение — обычно разъездным агентам Танжерской всеобщей страховой корпорации не дают задерживаться на базе больше тридцати шести часов.