Ночь иллюзий - [3]

— Если он представит себя в кольце диких животных, — сказал человек с горящими глазами, — появятся дикие животные. Если он представит, что город подвергается бомбардировке — будут падать бомбы. Все натурально — взрывы, пожары, обломки. Он, конечно, преодолеет препятствия, вы ведь знаете, он сильный человек и, уж наверное, способен справиться с собственными фантазиями. И тогда, убежден. Сенатор преодолеет истинную угрозу своему рассудку.

Я посмотрел на сидящих за столом. Они явно не шутили.

— Вы, джентльмены, ожидаете слишком многого от дешевого спектакля, — сказал я. — Сенатор, может быть, и сумасшедший, но далеко не дурак.

Носатый мрачно ухмыльнулся. И шевельнул пальцем.

Я услышал рычание мощных двигателей и лязг гусениц, переламывающих все на своем пути. Задребезжали пепельницы на столе, задрожал пол, затанцевали светильники. Со стены упала картина, а сама стена вспучилась и рухнула в комнату. И дуло десятимиллиметрового скорострельного пулемета, установленного на носу танка «Бола Марк», вперлось в комнату. Я чувствовал запах гари и горячего масла, слышал визг турбин на холостом ходу. Носатый снова шевельнул рукой — и танк исчез. Стена была целехонька, как и картина, и все остальное.

Вытащив платок, я вытер лоб и шею, а они изучали меня, покровительственно улыбаясь.

— Да… — сказал я. — Снимаю свое последнее замечание.

— Поверьте, мистер Флорин, все, что Сенатор испытает во время своего путешествия, будет абсолютно реальным — для него.

— И все же это сумасшедший план, — сказал я.

— Пусть так. Но ничего другого не осталось. Вы согласны помочь? — спросил Круглолицый.

— И как я вписываюсь в эту картину?

— Когда Сенатор отправится в путешествие, вы пойдете с ним.

— Я слышал о людях, которые сошли с ума, — сказал я. — Но я никогда не слышал, чтобы они брали с собой пассажиров.

— Вы будете охранять его. Флорин. Вы проведете его через весьма реальные опасности, с которыми он может столкнуться. И одновременно вы будете снабжены средствами связи, с их помощью мы будем наблюдать за его передвижениями.

— Понятно. И что же, как говорится, я буду с этого иметь? Человек-птица пронзил меня взглядом.

— Вы ведь человек чести, одинокий воин. Во всяком случае, таким себе кажетесь. И поэтому вы просто не сможете показать спину в ответ на призыв к долгу. — Он сел со взглядом настолько довольным, насколько может быть довольна ворона, ухватившая кусок сыра.

— Может быть, кое в чем вы и правы, советник, — сказал я. — Но существует еще парочка мелочей, которыми я горжусь, помимо роли спасителя. Одна из них — то, что я сам выбираю себе работу.

— Несмотря на вашу любовь к беспокойной жизни, мистер Флорин, вы богатый человек или могли бы таковым быть, если б захотели. То, что мы предлагаем вам, — это профессиональный вызов такого масштаба, с которым при других обстоятельствах вы бы никогда не встретились. Словом, выбор прост, — сказал Носатый. — Вы знаете ситуацию. Ваше право решать. Будете вы нам помогать или нет?

— Чувствую, что ваши психологи поработали на славу не только над Сенатором… Давайте внесем ясность в один вопрос, — сказал я. — Если я подпишусь на это дело, то выполню работу по-своему.

— Это понятно, — сказал Носатый слегка удивленно. — Что еще?

— Когда начнется эксперимент?

— Он уже начался. Сенатор ждет вас.

— Он знает обо мне?

— Он думает, что ваше прибытие — это хитрость, придуманная им самим.

— У вас на все готовы ответы, — сказал я. — Это было бы неплохо, если бы вы знали все вопросы.

— Мы предусмотрели любую случайность, которую могли только вообразить. Остальное — в ваших руках.

IV

Двое из сидящих за столом — они называли себя Внутренним Советом — сопроводили меня в ярко освещенную комнату в полуподвальном помещении. Трое молчаливых людей с крепкими руками помогли мне облачиться в новый костюм из мягкого серого материала, который, как сказал Носатый, был более или менее пуленепробиваемым, а также оказался снабжен устройством для подогрева или охлаждения в зависимости от температуры. Я получил два пистолета: один встроенный в перстень, а другой — в зажим авторучки. Техник достал маленькую коробочку, похожую на те, в которых выращивают искусственный жемчуг. Внутри, в гнездышке из хлопка, находилась маленькая розовая пластмассовая штучка размером с рыбью чешуйку.

— Средство связи. Оно будет прикреплено к вашему черепу за ухом, а волосы прикроют его.

Краснощекий человек, которого я прежде не видел, вошел в комнату и, посовещавшись с Носатым, повернулся ко мне.

— Если вы готовы, мистер Флорин… — сказал он приятным, как последнее желание, голосом. У двери я оглянулся. Четыре угрюмых лица смотрели на меня. Никто со мной не попрощался.

V

Я слышал о летней резиденции Сенатора. Это был коттедж из восьмидесяти пяти комнат, на пятидесяти акрах лужайки, у подножия холмов, в шестидесяти милях к северо-востоку от города. Пилот сбросил меня среди группы больших хвойных деревьев в холодный ночной воздух, наполненный запахом сосны, в полумиле от огней дома. Следуя инструкциям, я прокрался между деревьями, производя не больше шума, чем лось во время гона, и обнаружил дыру в надежной ограде, точно в том месте, где мне сказали. Человек с мощной винтовкой на ремне и с собакой на поводке прошел в пятидесяти футах от меня, не повернув головы. Возможно, он тоже следовал инструкциям. Когда он скрылся из виду, я двинулся к дому короткими бросками, от тени к тени. Это казалось мне на редкость глупым, но Носатый настаивал, чтобы все было именно так.