Ночь Дон Жуана - [12]

— Я не знала, что вы больны, госпожа, иначе постаралась бы прийти к вам пораньше.

— Ничего, Иоанна. Ты уже здесь, значит, все хорошо. Я так испугалась! Мне приснился страшный сон.

— Госпожа, вы плохо выглядите, очень плохо, как будто с вами произошло нечто ужасное.

— Ко мне приходят каждые полчаса, чтобы посмотреть, как я. Кормят меня кашей, поят водой и преклоняют колени у моей постели, чтобы помолиться вместе со мной. Но я не могу рассказать им о моем сне, просто не могу.

— Что за сон, моя дорогая госпожа? Неужели вы заболели из-за какого-то сна? Расскажите его мне, мне вы можете довериться. Не волнуйтесь, сядьте повыше. Я выслушаю вас, и вам это обязательно поможет.

Иоанна взяла подушки и поставила их за спиной Анны Марии. Она еще никогда не видела графиню в таком состоянии: глаза, очерченные темными кругами, были широко раскрыты. Иоанне казалось, что взгляд Анны Марии проходил сквозь нее, устремляясь к неведомой неподвижной черной точке. Когда графиня начала рассказывать, ее пальцы слегка подрагивали. Она впилась в край своего одеяла.

— Была глубокая ночь, когда я заметила мужчину, входившего в эту комнату. На нем был широкий плащ. Мужчина подошел ко мне и попытался обнять. Я старалась освободиться от его объятий, но он прижимал меня все крепче. Я закричала, но никто не пришел. Он закрыл мне рот рукой, а другой сдавил так сильно, что я уже было подумала, что настал мой смертный час. Смеясь, мужчина начал раздевать меня и взял за… Нет, я не могу говорить об этом.

— Какой ужас, госпожа! Однако это был всего лишь сон, просто сон!

— Я проснулась от страха и боли, обжигающей меня изнутри. Встала с постели и прошлась по комнате: сначала к окну, потом к двери, к окну, к двери. Я была так испугана, как будто это был не сон, а сюда действительно приходил этот распутник.

— Это всего лишь ночной кошмар, госпожа. Попытайтесь поскорее выбросить его из головы. Вам не помешает пройтись вместе со мной и подумать о чем-то другом. В этой унылой келье вам ни за что не удастся избавиться от мрачных мыслей.

— Стоит мне закрыть глаза, и он снова здесь. Я так отчетливо слышу его шаги, его смех. Вижу, как совсем тихо открывается дверь, и чувствую его пальцы на моих руках, здесь, на спине. Я даже посмотрела, не остались ли следы. Иоанна, я действительно сняла всю одежду и внимательно посмотрела, нет ли на моем теле синяков или ран.

— Но, госпожа, вы немного не в себе! А все из-за отвратительной монастырской еды, спертого воздуха, бесконечных молитв и песнопений. Посмотрите, что я вам принесла.

Иоанна достала из-под юбки пучок травы. Он был похож на маленькое гнездышко, только что покинутое хозяйкой. Иоанна подняла пучок повыше. Вдруг Анна Мария улыбнулась.

— Это из нашего сада? Но Иоанна, ты же знаешь, что это запрещено! Дай же мне его, я вдохну этот запах с закрытыми глазами. Может, он изгонит воспоминания об ужасных сценах!

Она взяла у Иоанны траву и прижала ее к лицу. Затем закрыла глаза. Вдыхая горьковатый запах, Анна Мария снова оказалась возле дворца с его причудливо изогнутым порталом, в саду. Ей даже казалось, что она слышит голоса. Голоса слуг, долетавшие изо всех окон.

— Расскажи мне, как там дома, Иоанна. А я снова закрою глаза и буду вдыхать аромат этих трав.

— Ваш отец уехал сегодня утром, госпожа. Он поручил мне передать вам привет и сказать, что…

— Иоанна, расскажи мне о доме. Отец — это не мой дом. Да он и не передавал мне привета.

— Он очень спешил, госпожа, очень спешил. Сказал, что в Вене его ждет срочное дело, которое не терпит отлагательств.

— Перестань врать, Иоанна! Он уехал, даже не вспомнив обо мне. Вскоре он вообще меня позабудет.

— Это неправда! Граф очень занятой человек, но он не забывает о своей дочери. У него столько хлопот! Вот вчера он принимал гостя, поселившегося в дальнем крыле дворца. Наверное, он пробудет у нас несколько недель.

— Какого гостя? Кто он? Мы с ним знакомы?

— Я думаю, нет, госпожа. Должно быть, это старый приятель вашего отца, добрый приятель прежних лет, как выразился его сиятельство граф. Этот господин очень высок, статен и говорит на многих языках: итальянском, французском, немецком. Порой он говорит на всех языках вперемешку, переходит с одного на другой посреди предложения — и мы ничего не можем понять. Мне кажется, что он умный и очень образованный. Я никогда еще не встречала кого-либо похожего на него. Он знает все о далеких странах, о науках, музыке и даже разбирается в кулинарии. Он пришел к нам на кухню, составил меню и список продуктов и послал кухарку с этим списком на рынок. Затем объяснил кухарке, как готовить те или иные блюда, и сказал, что отныне во дворце будет кухня «а-ля Венеция».

— Что он себе позволяет? Это его не касается.

— Но его сиятельство граф велел нам выполнять все его пожелания. «Делайте все, что он попросит», — приказал его сиятельство. Мы все так и поступаем.

— Как же зовут этого господина?

— Мы называем его синьор Джакомо. Он хочет, чтобы к нему обращались именно так. Паоло говорит, что он дворянин, родом из Венеции и объехал полсвета.

— Паоло? Кто это?

— Простите, я имела в виду Пауля. Синьор Джакомо называет Пауля Паоло, и мы тоже стали так его называть. Действительно, странно.