Ночь битвы - [3]

С началом каждого нового раунда мы бросались друг на друга и продолжали бой. Обмен ударами длился до тех пор, пока все вокруг не погружалось в багровый туман. Сначала мы бились, стоя лицом к лицу, потом наносили удары, навалившись грудью на противника, а затем, чтобы не упасть, клали подбородок на плечо соперника и так висели друг на друге, проводя короткие удары по корпусу. Драка продолжалась до полной глухоты, слепоты и отупения, и все же мы продолжали месить друг друга, тяжело дыша, бормоча ругательства и рыдая в боевом угаре.

В конце каждого раунда секунданты разнимали нас и разводили по углам, а там смывали с нас кровь, пот и слезы, окачивали ледяной водой и давали понюхать нашатырь. Тем временем публика, затаив дыхание, наблюдала за нами, опасаясь, что у нас не хватит сил выйти на ринг в следующем раунде. Но, как и подобает прирожденным бойцам, под воздействием принятых процедур мы быстро оживали, и с ударом гонга действо начиналось сначала. Ну и драка это была, я вам скажу!

Раз за разом повторялась одна и та же картина: находясь на грани нокаута, мы еле переставляли ноги, внезапно один из нас оживал и бросался в яростную атаку, приводя публику в состояние экстаза.

В восьмом раунде Черный свалил меня с ног мощнейшим хуком слева и чуть не снес мне башку с плеч – зрители с дикими криками повскакивали с мест. Но на счет "восемь" я поднялся и, собравшись с силами, уложил его правым хуком под сердце, едва не сломав ребра. За мгновение до финального счета "десять" он кое-как встал на ноги, и тут ударили в гонг.

Окончание девятого раунда застало нас обоих на полу, но десяти раундов нам было явно маловато, чтобы созреть для нокаута. Я уверен, продлись бой еще пять раундов – половина зрителей упала бы в обморок от волнения. К концу поединка большинство из них еле хлопали в ладоши и квакали как лягушки. Финальный удар гонга мы встретили стоя лицом к лицу в центре ринга и отвешивая друг другу такие жуткие удары, что их было слышно в дальних углах зала. Рефери силой разнял нас, а потом в знак того, что бой закончился вничью, поднял руки нам обоим.

* * *

Напяливая халат, Черный Джек пришел в мой угол и, сплюнув кровь и обломок зуба, сказал, ухмыляясь как гиена:

– Ты должен мне пятьдесят баксов, которые поставил на свою победу.

– Тогда и ты должен мне полсотни, – возразил я. – Ты сделал ставку на то, что побьешь меня. Ей-богу, не припомню боя, который понравился бы мне больше, чем этот! Не понимаю, как это Злому Биллу удалось тебя побить?

Лицо О'Брайена стало мрачнее тучи.

– Не напоминай про этого урода, – зло сказал он. – Сам не знаю, как это получилось. Ты бьешь гораздо сильнее его. Я лупил Билла по всему рингу, а он только шатался и отступал. Помню, он пошел в атаку, и мы наполовину вошли в клинч, а потом – бац! Очнулся я от того, что меня поливали водой в раздевалке. Говорят, как только мы расцепились, он врезал мне по челюсти, но я даже не почувствовал удара!

– Ладно, забудь об этом, – посоветовал я. – Давай-ка заберем бабки у старого Бангера и пойдем чего-нибудь выпьем. А потом мне надо возвращаться в гостиницу.

– Чего это ты собрался спать в такую рань? – ухмыльнулся Черный. – Еще не так поздно. Давай придумаем, как развлечься. В заведении Йота Лао есть парочка крутых вышибал, давно хотел с ними разобраться да все откладывал на потом...

– Не-а, – сказал я. – У меня дела в гостинице. Но сначала давай выпьем.

Мы стали искать Бангера, но его и след простыл. Мы проверили раздевалки, но и там его не оказалось.

– Куда мог подеваться этот старый болван? – недоумевал Черный Джек с некоторым опасением в голосе. – Мы подыхаем от жажды, а эта портовая крыса...

– Если вы ищете старика Бангера, – сказал один из служителей заведения, – то я видел, как он куда-то побежал в середине пятого раунда.

– Слушай, – спросил я с внезапным подозрением, – он был пьяный?

– Если был, то я не заметил, – сказал Черный Джек.

– Мне показалось, от него пахло выпивкой.

– От него всегда пахнет выпивкой, – нетерпеливо ответил О'Брайен. – Не знаю человека, способного определить, трезвый этот старый забулдыга или пьяный. И трезвый и пьяный он ведет себя одинаково, только по пьянке ему нельзя доверять бабки.

– Ну вот, – недовольно проворчал я, – он смылся и наверняка уже просадил наши деньги. Собирайся, пойдем его ловить.

Мы напялили одежду и пошли на поиски. Прошедший поединок никак не отразился на наших жизненных силах и энергии, хотя у каждого были синяки и ссадины. Мы заглянули во все притоны, но Бангера так и не нашли. Прочесывая город, мы наконец добрались до моего отеля.

– Давай поднимемся ко мне в номер, – предложил я. – У меня там есть пятьдесят баксов. Возьмем их и купим выпивку. И еще... Знаешь, у меня там сидит Джонни Кайлан, но ты не трепись об этом, понял?

– Ладно, – заверил О'Брайен. – Если Джонни попал в передрягу, я ни за что не стану стучать на него. С мозгами у него туго, но парень он неплохой.

* * *

Итак, мы пошли ко мне в номер. В гостинице все спали, а кто не спал, тот куда-нибудь ушел. Я тихонько постучал в дверь и сказал:

– Открывай дверь, парень, это я, Костиган.