Ночь безумной любви - [25]

Они стояли в большой комнате, видимо служившей гостиной, которая явно требовала ремонта.

— Решила обосноваться здесь насовсем?

— Еще не знаю. — Беатрис пожала плечами. — Время покажет.

— Беатрис… — Роджер сделал шаг к ней, она предусмотрительно отступила назад.

— Не надо, Роджер! — Беатрис протестующе подняла руку.

Он замер, недоуменно посмотрел на нее.

— Беатрис, я не хотел тебя напугать, — растерянно произнес он.

Она смерила его холодным взглядом.

— Ты не пугаешь меня, Роджер. Я согласилась поговорить с тобой по одной причине. Нам надо развестись. И я не хочу, чтобы первыми с тобой связались мои адвокаты. Если бы ты не пришел, я бы сама нашла тебя.

Роджер бросил на нее удивленный взгляд.

— Беатрис! Ты в своем уме?! — вырвалось у него. — Мы же любим друг друга! Зачем нам разводиться?

— Я… — Она замолчала, и в комнате повисла неприятная тишина. — Я когда-то любила тебя, Роджер, — наконец продолжила Беатрис. — Но это было так давно… И теперь мне кажется, что это был всего лишь сон. — Она подошла к дивану, села на него, закинула ногу на ногу, не сводя с Роджера равнодушного взгляда. — Ты все испортил. Потому что ты не мог любить только одну женщину. Видимо, так уж ты устроен. И даже с этим я смирилась бы и пережила бы это. Однако ты умудрился сделать ей ребенка. И кому?! Моей подруге! — Ее глаза гневно сверкнули, выдавая возбуждение. — Моей подруге, — тихо повторила она. — Моей бывшей подруге.

— Прости меня, — покаянно произнес Роджер. — Я даже не задумывался в тот момент, насколько подло поступаю по отношению к тебе. Я тогда вообще ни о чем не думал, — заметил он горестно.

Беатрис вздохнула.

— Мне кажется, что ты уже вышел из того возраста, когда за совершенный проступок выслушивают лишь нравоучения и наставления на будущее. Теперь за ошибки надо расплачиваться. И мне очень жаль, что расплачиваться пришлось мне.

Роджер подошел к ней, хотел сесть рядом, но Беатрис жестом указала на соседнее кресло, и ему пришлось разместиться там.

— Я тоже пострадал, Беатрис, — пробормотал он. — И мне тоже больно от всего, что произошло.

— Но не так, как мне! Не так, как мне, — повторила Беатрис уже более спокойно.

Роджер вскочил с кресла, сел перед Беатрис на корточки, схватил ее руки в свои, умоляюще посмотрел ей в глаза.

— Давай все забудем, Беатрис! Просто забудем и начнем все сначала! Нам было так хорошо вместе! Неужели мы не можем пройти через все это?!

Беатрис высвободила свои руки, постаравшись скрыть раздражение, охватившее ее, когда Роджер прикоснулся к ней.

Она спокойно посмотрела на него и тихо произнесла:

— Уже нечего спасать, Роджер. Ты разрушил все, что было. И, даже если бы я рискнула переступить через все то, через что ты заставил меня пройти, я не смогла бы переступить через ребенка. Он ни в чем не виноват. И он заслуживает того, чтобы у него были родители.

— Но я не собираюсь отказываться от ребенка! Я просто хочу сохранить наш брак!

— Как ты себе представляешь нашу дальнейшую жизнь? — с горечью спросила Беатрис, чувствуя, что ее ледяной панцирь, не поддаваясь голосу разума, начал оттаивать, реагируя на чувства, переполняющие ее. — Ты думаешь, я смогу спокойно смотреть на этого ни в чем не повинного малыша, зная, что его мать — моя бывшая подруга, которой я доверяла, а его отец — мой, скоро уже бывший, муж, в котором я растворилась, словно не было ничего прекраснее на свете? — Она вздохнула. — Ничего нельзя сделать, Роджер. Абсолютно ничего. И ты наконец должен это понять.

Он поднялся, сел в кресло.

Он ничего не понимал. Он был уверен, что ему удастся убедить Беатрис в своей правоте, удастся доказать ей, что она небезразлична ему, но все слова будто натыкались на непреодолимое препятствие.

— Ты хотела со мной о чем-то поговорить, — тихо сказал он. — Разве не о том, как сохранить наши отношения?

Беатрис невесело усмехнулась.

— Нет, Роджер. Я собиралась сказать тебе во избежание недопонимания, что не приму от тебя никаких денег. Мне ничего не нужно.

Роджер оторопел. Такого он точно не ожидал.

— Ничего не понимаю… Мы не подписывали брачный контракт, у нас много вещей, которые мы приобрели в течение пяти лет. Ты отказываешься от всего этого?!

— Ну вот видишь, — грустно улыбнулась Беатрис, — а говоришь, что не понимаешь. Оказывается, я вполне доступно изложила свои мысли.

Роджер подался вперед, протянул руку, положил ее на подлокотник дивана, пристально вгляделся в голубые глаза своей жены, которые напоминали два небесно-ясных озера, в которых хотелось утонуть.

— Беатрис, не глупи, — попробовал он уговорить ее. — Я не хочу так поступать.

— Ты и не поступаешь. Это мое решение и только мое. Так что не чувствуй себя виноватым. Я вполне могу позаботиться о себе. И мне не надо твоих денег, не надо напоминаний о том, что было всего лишь карточным домиком, рассыпавшимся при первом же порыве ветра!

Роджер вздрогнул.

Их брак был карточным домиком?! Она считает, что их брак был карточным домиком?! А как же чувства, которые согревали их в постели? Как же все то, что они пережили за эти пять лет?

Карточный домик?!

Он резко поднялся. Окинул Беатрис взглядом, в котором сквозила горечь.