Но кому уподоблю род сей? - [6]
Что же делать нам, когда мы приходим к столь печальному концу? Единственная возможность — удаление всех напластований вне зависимости от авторитета имен реставраторов до тех пор, пока мы не увидим пусть даже и большей частью утраченный первоначальный слой, увидим истинное изображение, настоящие краски.
Быть может, и даже наверняка, такая притча нехороша, и по прочтении всей нашей книги читатель вернется к ней, чтобы раскритиковать ее основные символы. Во всяком случае уже сейчас ясно, что наша притча рассказывает не о самой истине, а о ее представлении в сознании человека. Истина же всегда оставалась Единой Истиной. «И истина велика и сильнее всего. Вся земля взывает к истине, и небо благословляет ее, и все дела трясутся и трепещут пред нею. И нет в ней неправды. Неправедно вино, неправеден царь, неправедны женщины, несправедливы все сыны человеческие, и все дела их таковы, и нет в них истины, и они погибнут в неправде своей; а истина пребывает и остается сильною в век, и живет и владычествует в век века. И нет у ней лицеприятия и различения, но делает она справедливое, удаляясь от всего несправедливого и злого; и все одобряют дела ее. И нет в суде ее ничего неправого; она есть сила, и царство, и власть, и величие всех веков: благословен Бог истины!» (2 Езд 4:35-40).
Принятие наших притчей об истине поможет пониманию того, что при обдумывании последовательности нашего повествования мы стояли перед несколькими различными выборами. Так, например, мы могли с самого начала «разбрасывать камни» и «уклоняться от объятий» (Ек 3:5), подразумевая под сим отмежевание от тех или иных взглядов или учений, от которых нам придется-таки в конце концов отмежеваться.
Другая возможность, представлявшаяся нам сильным искушением, заключалась в попытке, наоборот, как можно дольше пребывать в чьих-либо объятиях — будь то традиционное христианство или же то, что современный мир называет теософией. Мы, однако, нашли силы избежать такого рода искушения, пойдя по пути третьего выбора, не связанного с известными конфессиональными симпатиями или антипатиями. Этот путь заключен в стремлении к возможно большей систематичности изложения материала. Хотя, как увидит читатель, нам не удастся построить повествование с абсолютной логичностью — так, чтобы, с одной стороны, исключить повторы, заставляющие читателя в той или иной мере возвращаться назад для определенного переосмысления уже прочитанного, а, с другой стороны, избежать непоследовательностей, связанных с забеганием вперед. Заранее просим читателя простить нам такое несовершенство.
Упомянув теософию, мы хотели бы сразу оговориться, что, хотя некоторые части нашей книги и выглядят теософично, мы бы не хотели, чтобы читатель отнес нашу книгу к сему направлению. И точно так же можно сказать, что хотя некоторые вещи в нашей работе могут показаться ортодоксальными, ее нельзя отнести к традиционному христианству. При этом мы отдельно отметим, что на самом деле в истинном понимании теософия православна, а православие теософично. Позже у нас будет возможность показать, что и православие, и теософия к тому же католичны. Однако только тогда, когда они предстают и истинном виде. И мы хотели бы видеть их не противопоставленными друг другу, но едиными. «Говорю так не потому, что я уже достиг и усовершился: ко стремлюсь, не достигну ли и я, как достиг меня Иисус Христос.» (Фил 1:21), — так мы скажем вслед за Павлом.
Каждая книга, что бы ни говорил ее автор, пишется не вообще для того, чтобы быть прочитанной неким абстрактным читателем. У каждого, кто пишет книгу, есть определенный образ того читателя, для которого пишется книга. Имея это в виду, нам, безусловно, не приходится рассчитывать на чрезмерно широкую аудиторию, ибо, с одной стороны, эта работа предполагает определенную гибкость восприятия, отсутствие стесненности привычными догмами и уж, во всяком случае, отсутствие фанатизма, а, с другой стороны, она требует возможно более совершенного знакомства с текстами Священного Писания. Хотим мы этого или нет, но нам приходится признать, что такое сочетание встречается весьма редко. Но сие нас не огорчает, ибо и без того дурной признак, если учение доступно всему миру и всем миром воспринято и ведет за собой многочисленные толпы, — «Они от мира, потому и говорят по-мирски, и мир слушает их.» (1 Ин4:5), — а толпа, составляющая большую часть мира, не может быть не от мира.
Знакомство с текстами Священного Писания предполагается со стороны читателя еще и в той степени, что у него должны были появиться вопросы, касающиеся неясностей в понимании Писания. И поскольку наша работа ставит задачу на многие вопросы ответить, мы хотели бы сказать, что попытка дать читателю ответ на вопрос, который не возник в его голове по причине незнакомства с Библией едва ли менее скучное занятие, чем разъяснение смысла еще нерасказанного анекдота.
Необходимо предупредить, что все сказанное нами в этой книге, вряд ли окажет какое-либо воздействие или произведет впечатление на твердолобого атеиста, которому все приводимые нами выше и ниже рассуждения о Боге, Истине, Учителе, равно как все ветхие и новые, канонические и апокрифические, признанные и отстраненные, экзотерические и эзотерические священные книги всех религий и народов кажутся столь же ненужным, сколь и лишенным всякого смысла хламом. Поэтому мы хотели бы предостеречь читателя подобного рода, уже обладающего всеобъемлющим «знанием истины», от бесполезной для него траты времени, ибо адресована наша книга людям не столь уверенным в своей правоте, сколь ищущим истину.
Верстка Минеи Праздничной выполнена с сентября месяца и праздника Начала индикта по август и Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи. Даты подаем по старому и (новому) стилю. * * * Данная электронная версия Минеи Праздничной полностью сверена с бумажной версией. Выполнена разметка текста для удобочитаемости; выделено различные образы слова МИР: мир (состояние без войны), мíр (вселенная, община), мν́ро (благовонное масло).
Все видимое и невидимое сотворено Богом. По Своему образу и подобию создал Господь и человека. Потому одним из духовно–душевных стремлений человека является созидание, видимый результат которого проявляется в архитектуре, музыке, живописи, поэзии, словесной искусности. Рядом с нами живут, трудятся и молятся люди, которые вроде бы ничем не отличаются от всех остальных. Но если приглядеться, прислушаться, узнать о них подробнее, то откроешь для себя в этих людях промысел Божий, который заключается и в их судьбах житейских, и в отношении к жизни, к Богу, ближним. Об этом они расскажут нам сами своим творчеством. Прекрасные строки стихов побудили нас составить это сборник в подарок всем добрым людям от любящего сердца, с единственной целью — найти смысл жизни через познание Бога и спасению безценной человеческой души. Печатается по благословению настоятеля храма Рождества Христова о.
Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.
Впервые я познакомился со Спердженом, купив его книжку в букинистическом магазине в Ливерпуле в 1950 году, хотя после этого потребовалось еще несколько лет, чтобы я по-настоящему узнал его. На моей книжной полке стояли несколько его книг, и мне, тогда еще молодому христианину, нравилась горячая вера их автора, но по большей части я все же воспринимал Сперджена как чудо-проповедника чуждой мне викторианской эпохи. Тогда я был согласен с одним современным писателем, сказавшим, что «в век скучных английских проповедей Сперджен говорил захватывающим, богатым, метафорическим языком». К трудам Сперджена я относился как к обычным современным христианским книгам с евангельским содержанием, разве что их было слишком много.
Слабых нужно защищать. Эту простую истину каждый знает. Но вот исполнять её на деле бывает трудно, а иногда - просто страшно. Например, когда видишь, что плохие мальчишки обижают девочку или малыша, то сердце подсказывает — нужно заступиться. И ты вроде бы совсем готов прийти на помощь, но... ноги сами идут в другую сторону. А потом очень долго со стыдом вспоминаешь свою трусость. Зато если ты сумел преодолеть свой противный страх и бросился на помощь, то всё получается совсем по-другому. А самое главное - тебе не придётся потом спорить со своей совестью.
Творения святителя Иоанна Златоуста с древности были любимым чтением жаждущих премудрости православных христиан, не утратили они своей актуальности и сегодня. В этом сборнике помещены выдержки из творений святителя по самым разным темам: о любви к Богу и ближнему, о добродетелях и страстях, об отношениях в семье и воспитании детей. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.