НЛП и личные отношения. Простые стратегии для улучшения отношений. - [21]

Много лет назад моя (Робина) семья перебралась на новое место. Нашими соседями оказалась супружеская пара с двумя девочками того же возраста, что и моя дочь. Как-то мы по-дружески пригласили их старшую дочь поиграть в нашем садике. Ее мама заверила нас, что дочь не хочет выходить за ограду их дома. «Она не придет. Боится расстаться с мамочкой. Она у нас стеснительная, боится чужих. Может быть, позже, когда она лучше вас узнает».

Несмотря на протесты матери, я протянул руку державшейся за ее подол малышке, поднял ее и перенес через забор. Мамаша, казалось, очень расстроилась из-за того, что дочка отпустила ее юбку. Эта бессмысленная возня длилась целую неделю: мы предлагали детям поиграть вместе, а соседка твердила, что ее дочь слишком стеснительна. В конце концов девочка усвоила мамины намеки и стала делать вид, будто действительно стесняется.

Сейчас она уже стала взрослой, вышла замуж. Она живет через четыре дома от матери и каждый день навещает ее. По правде сказать, она до сих пор обедает с матерью, оставляя мужа одного. Молодая женщина не общается почти ни с кем, кроме своих детей. Можете не сомневаться, что все ее отпрыски —настоящие образчики застенчивости.

Голос обусловленности может формироваться и под влиянием единичных, но очень важных переживаний. Когда мне (Робину) было пять лет, скончался мой отец. В то утро мы с братом сидели в гостиной рядом с мамой и бабушкой. Страшную весть нам еще не сообщили. Стояла августовская жара, но в комнате царили леденящие душу дурные предчувствия. Мама и бабушка неуверенно переглядывались. Подозреваю, они собирались с духом. В попытках успокоить меня, бабушка сказала (руководствуясь самыми благими побуждениями, только для того, чтобы смягчить мои страдания), что отныне я уже большой мальчик и должен заботиться о маме. С той секунды кончилось мое детство, я начал смотреть на мир глазами взрослого. Мои представления о себе, о своей роли в жизни и обязанностях утвердились мгновенно, словно какой-то гипнотизер щелкнул пальцами и вызвал у меня совершенно незнакомые ощущения.

Точно так же, мгновенно, может измениться и голос обусловленности. Неожиданное потрясение способно начисто стереть все со скрижали мировоззрения и отпечатать на ней новые взгляды на самого себя, новые формулы убеждений и ценностей.

Одна супружеская пара, с которой мы когда-то общались, казалась весьма счастливой, они прекрасно подходили друг другу. Муж жил своей работой. Приходя домой, он требовал ужин, выкуривал трубку и читал в ванне книги. Дети являлись к нему перед сном, целовали и желали спокойной ночи, после чего он отправлялся в бар, чтобы пропустить рюмочку с друзьями.

Его жену воспитывала бабушка, у которой она переняла немало убеждений, передававшихся из поколения в поколение. Эта женщина любила заботиться о детях, ходить по магазинам, готовить, прибирать и стирать. В собственных глазах она была чем-то средним между служанкой и любовницей. Ее роль сводилась к тому, чтобы сделать дом уютным местом отдыха для трудолюбивого «мужа. Отсутствие внимания со стороны супруга она расценивала как добрый знак того, что все идет правильно, ровно и гладко. Подруги считали, что она слишком неприхотлива, а жизнь ее чересчур бедна событиями, но их тревоги приводили ее в недоумение, так как она имела все то, на что, согласно усвоенным в детстве убеждениям, стоило надеяться.

Этот согласованный танец «взаимной совместимости» продолжался долгие годы, а потом жена заболела. Ей удалили матку, операция вызвала осложнения. Женщина оказалась на грани смерти. Явился священник; в больничных коридорах, тихие и встревоженные, сидели подруги. Сама больная не подозревала о серьезности своего положения и даже не обратила внимания на то, что мужа рядом нет. К счастью, кризис миновал, ее окружили радостные друзья. Муж явился в больницу с букетом цветов и проявил необычную нежность.

Когда женщина вернулась домой, ее жизнь быстро вошла в прежнюю колею. А потом кто-то из друзей обмолвился о том, что муж забыл о ней, когда она лежала при смерти. Страдая от душевных мук, она спросила мужа, почему его не было рядом. Он пояснил, что вряд ли смог бы чем-то помочь в тех обстоятельствах и потому остался на работе.

На следующий день он явился домой с видом побитого пса, поджавшего хвост. Весь день напролет он думал о болезни жены и понял, что если бы она умерла, его жизнь стала бы жалкой. Он сказал (слово в слово): «Если бы тебя не стало, мне пришлось бы бросить работу, чтобы присматривать за детьми. А я не могу жить без работы». Самопоглощенности этого мужчины позавидовал бы сам Нарцисс.

Потрясение, вызванное таким проявлением эгоистичности со стороны супруга, изменило нашу героиню в одно мгновение. Она прозрела и увидела то, что давно замечали все вокруг. И то, что она увидела, ей не понравилось.

В тот момент она еще не приняла какого-то сознательного решения, но потрясение вызвало серьезные перемены в ее представлениях о себе, а возникшая новая личность принялась заявлять о своих правах. Прежний образ себя разлетелся на куски, как сброшенная на пол ваза. Женщина сбросила лишний вес, начала одеваться со вкусом, сексуально. Она нашла себе работу на неполный день и познакомилась с человеком, который ценил ее саму, а не то, что она могла для него делать. В конце концов она бросила мужа и начала новую жизнь с другим. За полгода до того любая ее приятельница не задумываясь поспорила бы хоть на миллион, что эта женщина будет последним на свете человеком, который оставит мужа.