Низкий голос любви - [60]

Вы опошлили то, что жило в нас. Я похороню Ваше молчание. Оставляю Вас наедине со страхом любить. Ваш. роман с этим страхом бесконечен. Оставляю Вас с распотрошенными трупами. В тот вечер, когда я снова увидел Вас, Ваша кожа была все также лучезарна, но это был уже не тот свет. Этот свет был продажным. Воздух разредится вокруг Вас.

Воцифер.

Артур сам стал первой жертвой этого последнего послания. От ударов, сотрясающих его душу и наносимых по компьютерным клавишам, чтобы почерк от руки не мог его выдать, содрогаются его руки, плечи, весь скелет, словно ствол дерева от ударов топора. Он сидит на пустоте. Его спина напряженно выпрямлена. После автокатастрофы он носит на шее ортопедический поддерживающий аппарат. Он работает над статьей – первое слово в ней было написано более девяти месяцев назад, за неделю до его встречи с Данжерозой. Написана двадцать одна строка. Статья начинается словами: «Статуя голоса». Он не читает, а пробегает глазами. Слова не проникают в его мозг, они застаиваются, как тела, плавающие в жидкости внутри хрусталика. Он заблудился в дебрях букв. Напечатанный шрифт распадается на гирлянды точек Он моргает глазами, но все напрасно. На сероватом прямоугольнике он видит лишь пылинки, зажженные косыми лучами солнца. Тыльной стороной руки он пытается смахнуть этих солнечных паразитов. Солнце прячется, отблеск гаснет, и вновь появляются буквы. Он сидит на пустоте, разделяющей атомы его кресла. Сейчас он освободит еще немного места. Он начинает чистить клавиатуру. Он отсоединяет клавиши одну за другой, складывает буквы сбоку. Клавиатура обнажена. Он убирает накопившиеся загрязнения – волоски, ресницы, отмершую кожу. Освобожденное от этих материальных и человеческих остатков пластмассовое дно вновь обретает свой ровный бежевый цвет. Он устанавливает клавиши наугад, набирает слова, строки. При каждом ударе по клавишам он чувствует боль в затылке, заключенном в ярмо ортопедического аппарата. Перечитывая, он обнаруживает на многих страницах следующее: Луор. лтв0 1тывоппь. о6б8. Он приклеивает на экран записку: «Прошу восстановить порядок букв. Спасибо. Артур». Затем встает, преодолевает воздух, который не пуст, следует за танцем частиц. Он осматривает комнату. Порядок на первый взгляд безупречен, уборку здесь делают каждое утро до его прихода. С новой проницательностью он находит повсюду другие частицы, загрязняющие поверхности. Никогда еще он не тратил столько времени на исследование пыли.

Глава 12

Он взял отпуск. В первый свободный день – понедельник, день Луны – он замолчал. Во вторник – день Марса – слова и молчание уже боролись внутри его черепа. В среду, день Меркурия, бога воров, битва распространилась на конечности: слова ушли у него изо рта. В четверг, день Юпитера, отца богов, в четверг, по-немецки Donnerstag, по-английски Thursday, день божественного грома, малейший шум отдается в нем с силой грозы. С этого четверга он обосновался на троне молчания. Если «да», которое значит «нет» – скипетр К, молчание стало теперь скипетром Артура. В пятницу, день Венеры, – рецидив. Дрожа от желания всем пылающим, как факел, телом, он бьет ладонью свой член. Он лишен слова, ему остаются только жесты, только наполнение и опустошение. Он много ест, много пьет, касается участков своей кожи, органов, которые следовало бы оставить в покое. В субботу, Saturday, день Сатурна, бога Времени, уже два дня, как он не говорит. Он испуган, опасается рецидива детского аутизма, и в воскресенье, Sunday, день Солнца, он набирает наугад номера телефонов, ищет света, выходит на улицу, обращается к первому встречному Но все напрасно – попытки становятся реже, неумолимо возвращение молчания из детства. Он избегает выходить из комнаты, заказывает по Интернету, принимает посыльных, не обмениваясь с ними ни словом. Современные средства коммуникации – непревзойденные помощники в поддержании дистанции. В понедельник, день Луны, он высовывается в окно, внимательно разглядывает небо, замечает ворону на кирпичной трубе. Это предвестник Чего, он не знает. Во вторник, день Марса, ранним утром, он отсылает на работу, Сибилле, электронное письмо, в котором сообщает, что не готов возобновить прием пациентов.

Расставшись с даром речи, он прослушивает записи своих сеансов с ясновидящей. устав слушать собственный голос, он переходит к записям сеансов с голосовыми упражнениями К Это ее прежний тембр, голос другой женщины, которую он больше не узнаёт. Дальше он слушает записи после операций. Это ее нынешний тембр, которого он больше не услышит. Он отдаляется от этих внутренних воспоминаний, ищет другие напоминания – внешние. Пальцы не слушаются его и выбирают фильм «Гепард». Клаудиа Кардинале танцует вальс с Бертом Ланкастером. Он вслушивается в их диалог. «Вы знаете я вам обязана всем. Если бы вы не согласились…» – «Нет, Анжелика. За все ты должна благодарить только себя».

Он выключает звук, поддается соблазну, перематывает кассету К Он больше не смотрит на благородный профиль принца Салины и притягательное, чувственное лицо Анжелики. Он не обращает внимания на слова. Он слышит только хрипловатый, протяжный голос К, доносящийся с губ актрисы. Каждый слог проникает ему в живот. Звукоряд и кадры распадаются, губы Кардинале и слова К расходятся. Он выключает и звук, и изображение. Засыпает. Когда он просыпается, то видит, что на экране компьютера накопились Интернет-послания.