Нива жизни Терентия Мальцева - [4]
Школьный учитель Ксенофонт Степанович приметил любознательного мальчика и стал давать ему книжки по истории, астрономии, арифметике. Мачеха, Анна Степановна, жалея пасынка и боясь гнева супруга, тайны не выдавала. И не было для Тереши сильнее наказания за шалость, чем угроза:
— Выброшу книжки! Расскажу тятьке!
Однажды поманила Терешу пальцем:
— Вот подарок тебе. Нашла. — И она протянула мальчику огрызок карандаша.
Обрадовался Тереша подарку больше, чем ярмарочному прянику и леденцовому петушку.
— Идем, Тереша, снежный город строить! — зовут одногодки.
Выстроен город с башенками, высокими крепостными стенами. Бах-ба-бах! — летят из бойниц снежные ядра; шум, гам, веселая возня. В стороне от крепости склонился над белой лужайкой мальчишка в старой отцовской шапке, забыл и игру, и ребят. Покраснел от холода пальчик, а он все чертит и чертит на снегу буквы, слова. Подбегают ребята:
— Ну, что ты, Терешка, пишешь и пишешь — не тетрадка ведь. Неинтересно с тобой, давай играть!
Вечером, управившись по хозяйству, приходят в избу к Семену Абрамовичу Мальцеву солдатки. Едва перешагнув порог, ищут глазами младшего, достают из цветных полушалков, повязанных на груди, заветные письма:
— Прочитай, милый, как там на войне с японцами. Да скоро ли воротится?
— Пропиши, Тереша, пропиши, родной, что с хлебом живем ноне, корова телка принесла. Что лошадь охромела, не прописывай, сынок, — горю он не поможет, а думой тяжкой измается. И без того горестно на чужой стороне.
Ох уж эта война…
Вздыхают, плачутся бабы: себя жалко, детей своих, а еще пуще мужей, сыновей, которые мерзнут где-то в сырых окопах. Нужен им этот японец, да на все воля божья и государева… Мерцает керосиновая лампа, бросает причудливые блики на сосредоточенные лица, на темные образа в углу. Молча сидит у печи Семен, латает, перелатывает овчинный полушубок, вспоминает горькую солдатчину. Нет-нет, да вскинет насупленные брови, посмотрит на сына любовно и горделиво:
— Ишь ты, писарь какой! А уж помощник растет — все-то у него ладится. Пожалуй, пора и с «вершины» слезать, за сабан[2] становиться.
Сидеть верхом на лошади, когда пашню боронят, — любимое занятие крестьянских детей. С восьми лет посадили на «вершину» и Терешу. Весна скоро, ждет он ее. Обещал отец поставить за сабан, как пятнадцать минет. Правда, он пробовал уже пахать, но одно дело провести пробную борозду и совсем другое — вспахать целую десятину.
— Крепче держись за рогаль, — наставляет отец. — Налегай на сабан, пусть лемех глубже в землю уходит.
Рогаль вертится в неокрепших руках, сбивает кожу. Но чем больнее саднит ладони, тем сильнее Терентий сжимает рукоять сабана. Отец идет рядом, довольный, подхваливает:
— Ладно, ладно пашешь. Ровнее иди, ровнее!
Тереше хочется оглянуться, посмотреть, как тянется за ним влажная черная полоса земли. Но он не смеет, боится выпустить из рук сабан. Да и Серко идет ровно, послушно, как бы не сбить. Наконец, межа. Тереша приподнимает плуг, помогает лошади развернуться в обратную сторону и — замирает, очарованный. От свежевспаханной земли струится пар, и кажется, что все поле дышит, как живой человек. До чего хорошо!
— Ну вот погреется земелька, а после пасхи и сеять зачнем, — радуется отец.
Сеять отец не доверяет. Сам идет по пашне. На груди у него через плечо на лямке лукошко с зерном. Он черпает горстью семена и широким сильным взмахом бросает их о стенку лукошка. Зерна от удара рассыпаются веером. Тереша ловит взглядом золотистое зернышко, провожает его до самой земли:
— Какое малое зерно, а великая сила в нем кроется. Хлеб…
Скудный родился хлеб. Часто повторялись засушливые годы, а в тысяча девятьсот одиннадцатом такая сушь охватила природу, что потрескалась от жажды земля. Зной выпил и речушку, и болотца, вытянул соки из посевов, скрутил листья на деревьях в черные трубочки, отнял у людей надежду. Не собрали крестьяне даже семян. Пустынно на гумнах, ветер тоскливо шевелит жалкие остатки старой соломы. Не заливают, как прежде, по первому морозцу колодезной водой «ладони»[3] для молотьбы, и с токов не слышен веселый звон цепов. Нечего молотить, нечего возить на мельницу. Печально машут на ветру ее деревянные крылья. Нет былого веселья на шумных ярмарках, не гуляют в деревнях свадеб. Голод…
В избе Мальцевых тем и теплится жизнь, что жарко топится печь.
— По дрова собираешься, Семен? — безучастно спрашивает Анна Степановна мужа. Терентий поднимается с полатей.
— Лежи, лежи, сынок, я один съезжу, вот разве Купчика с собой возьму, — и он ласкает свернувшуюся под порогом собачонку.
Из леса вернулся отец без собаки.
— Тять, а Купчик где?
— Отстал по дороге Купчик, не докликался его, — вздыхает отец и отворачивается к стене.
По весне нашел Тереша под березой в колке грязную собачью шкурку, заплакал:
— Тять, а это ведь Купчик…
— Зарой, сынок, в землю. Прости, не мог я смотреть, как собака умирает голодной смертью, убил ее. Пойдем в поле, пахать будем.
Урожайный выдался тысяча девятьсот тринадцатый год. Оправились от голода деревни. Водила молодежь песенные хороводы. В Мальцеве пригожих девчат много, не уступают окрестным женихам и парни. Летом в короткие ночи до утра не смолкают смех, разговоры на околице. Соберутся девушки в кружок, пошепчутся, расхохочутся, да частушкой по парням. А те в долгу не остаются.
![Самая большая ошибка Эйнштейна](/storage/book-covers/52/52adf594701d0a9345867c34646ae1b0caa9a405.jpg)
Альберт Эйнштейн, которого многие считают самым выдающимся ученым всех времен и народов; создатель теории относительности, перевернувший все представления о времени и пространстве; Эйнштейн, с работ которого началась атомная эра в истории человечества, в конце жизни оказался в полной интеллектуальной изоляции, никому не нужный и не интересный. Как такое могло произойти, какие ошибки великого физика привели к столь печальному финалу? Об этом – новая книга известного американского писателя, лауреата множества литературных премий, автора бестселлеров «E = mc².
![Красный чех](/storage/book-covers/20/200d79ade4e815fff4d83e7f3934039d3170aa5d.jpg)
В книге рассказывается о жизни и деятельности великого чешского писателя-интернационалиста Ярослава Гашека, автора знаменитого романа «Похождения бравого солдата Швейка», в период пребывания его в России (1915–1920 гг.). Военнопленный, легионер, политработник Красной Армии, публицист советской печати — таковы основные вехи его пятилетнего пребывания в нашей стране. Книга, основанная на воспоминаниях друзей, родственников писателя, документах, обнаруженных автором в архивах, рассчитана на широкие круги читателей.
![Брызги социализма](/storage/book-covers/e1/e16801ba039a0b0392d065ec178fbada9c320ebf.jpg)
Книга представляет собой мемуарный блог о событиях в Советском Союзе 50-х — 60-х годов прошлого века. Заметки из жизни автора проходят на фоне крупных исторических событий тех лет, и, помимо воспоминаний, включают в себя эссе о политике, искусстве, литературе и религии. Читатель встретит здесь также нестандартные размышления и свидетельства очевидцев о Хрущеве, Ленине, Мао Цзедуне, Арсении Тарковском, журналисте Сергее Борзенко и других исторических личностях.
![Я — гитарист. Воспоминания Петра Полухина](/storage/book-covers/25/2528b909e9a822a5aa2448c99e465f7fa68aabc2.jpg)
Книга представляет собой воспоминания, написанные выдающимся гитаристом современности. Читатель узнает много интересного о жизни Петра Полухина в Советском Союзе и за рубежом.
![Друзей прекрасные черты](/storage/book-covers/ba/ba56f80573149bf7b8925978d7204e1f2406d139.jpg)
В книгу Е. В. Юнгер, известной театральной актрисы, вошли рассказы, повествующие об интереснейших и значительных людях принадлежащих искусству, — А. Блоке, Е. Шварце, Н. Акимове, Л. Колесове и других.
![Автобиография](/storage/book-covers/70/70d9616464a41830134fd0a429145a8d8876a41c.jpg)
Я не хочу, чтобы моя личность обрастала мифами и домыслами. Поэтому на этой страничке вы можете узнать подробно о том, кто я, где родилась, как выучила английский язык, зачем ездила в Америку, как стала заниматься программированием и наукой и создала Sci-Hub. Эта биография до 2015 года. С тех пор принципиально ничего не изменилось, но я устала печатать. Поэтому биографию после 2015 я добавлю позже.