Ниточка памяти - [52]

— Ну, это был пустяк. Попробовали бы вы в пятницу, в 17.15 свернуть налево с кольцевой дороги, — сказал я, не отпуская ручки управления и пытаясь отдышаться. С моей стороны было глупостью пробовать столкнуть более тяжёлую машину, но мне всё-таки повезло. В результате я получил очередное продвижение. Дела мои шли лучше некуда.

— И никто не имеет права выдвигать обвинение в Убийстве, — продолжал Гоуп. — Не хотелось бы мне видеть такого замечательного водителя-волынщика в застенке, Я приказываю всем: никому об этом ни слова! Будем считать, что негодяи просто перестарались в своём злодеянии.

Я впервые взглянул на все это под новым углом зрения. Лишить кого-то жизни было самым немыслимым преступлением в этом мире бессмертных, поскольку, у человека отнималась не одна, а все его жизни. Преступника в качестве наказания замуровывали пожизненно… всего на одну жизнь. Но в моем случае этого было бы достаточно: запасных жизней у меня не было. То есть, Гоуп сейчас для меня был опаснее, чем любые пираты.

Жизнь здесь представляла из себя серию авантюр., и, как оказалось, тот кто больше рисковал, успешнее продвигался вперёд. Сейчас, когда удача была на моей стороне, самым разумным было использовать её на полную катушку. А осторожничать будем потом, когда везение кончится.

Первый день я провёл в Бар-Пондероне, глазея на высокие здания и ожидая увидеть Фостера, случайно столкнувшись с ним на улице. Конечно, это было всё равно, что встретить своего однокашника из школы Перт Амбой в свите афганского шаха, но я не терял надежды.

К заходу солнца я так ничего нового и не узнал. Одетый в самую модную на Баллоне накидку с оборками, я сидел со своим другом Кагу, Первым Телохранителем Властителя Гоупа, за небольшим столиком на первой террасе Дворца Веселья, самого большого пиршественного зала в Бар-Пондероне. Он был похож на ночной клуб XXI века в представлении голливудского режиссёра. На его пяти этажах было девять танцевальных площадок, внутренние бассейны, фонтаны, две тысячи столиков, музыканты, девушки, шум, цветные огни и яства, достойные того, чтобы украсить стол любого Властителя. Он оказался открыт для всех вассалов ранга 50 плетей и гостей того же звания. После жизни в захолустном Рат-Галлионе здесь для меня был рай.

Кагу был мрачным, но добродушным парнем. Его лицо было испещрено шрамами от тысяч схваток с другими телохранителями, а нос был поломан столько раз, что в профиль был почти не виден.

— И где тебе только удаётся ввязываться во все эти потасовки, Кагу? — спросил я. — Я знаю тебя уже три месяца, но до сих пор ни разу не видел от тебя ни одного серьёзного удара.

— А вот здесь! — Он улыбнулся, показывая мне свои поломанные передние зубы. — Славные местечки, эти большие имения, добрый Дргон, здесь всегда много мордобоя.

— Ты что, участвуешь в уличных драках?

— Не-а. Сюда заходят ребятишки, кучкуются, балбесничают и прочее.

— Они что, затевают драки здесь, в обеденном зале?

— Ещё какие! Здесь всегда приличная толпа. Дела — обхохочешься.

Я взял стакан и поднял его за здоровье Кагу, но его содержимое тут же оказалось у меня на коленях — кто-то ударил меня по руке. Я поднял глаза: надо мной возвышался громила, весь покрытый боевыми шрамами.

— А это что за плюгавец, Кагу? — спросил он хриплым шёпотом, ковыряя серебряной зубочисткой в коренных зубах, и скосил глаза на моего товарища.

Кагу вскочил и нанёс молниеносный удар в брюхо верзилы. Тот шумно выдохнул, сцепился вплотную с Кагу и через его плечо измерил меня недобрым взглядом. Мой товарищ оттолкнул его, держа на расстоянии вытянутой руки.

— Как делишки, Мулл? — спросил он. — Отцепись от моего кореша. Самый классный волынщик из всех. И знатный водила.

Мулл потёр живот и уселся рядом со мной:

— Да, слабеет у тебя удар, Кагу.

Он посмотрел на меня.

— Извини. Я думал, ты один из тех… — Он подозвал проходящего мимо раба-официанта. — Принеси моему другу новую одежду. Да побыстрей.

— А посетители не возмущаются, когда вы, мужички, устраиваете в проходах бон тяжеловесов? — спросил я. — Одно дело пролитый на колени стакан. Это может случиться в любой забегаловке Манхэттена, Но опрокинутый на тебя обед из семи блюд — это уже многовато.

— Не-е. Мы устраиваем драки на Пятачке. — Он указал большим пальцем в каком-то неопределённом направлении. Потом оглядел меня. — Ты откуда, волынщик? Во Дворце впервые?

— Дргон путешествовал, — сообщил Кагу. — Он мужик — во! Знаешь, когда на нас напали пираты…

Кагу и Мулл принялись рассказывать друг другу небылицы, пока я занимался своей выпивкой. Хотя я за весь день так ничего нового и не узнал в Бар-Пондероне, здесь всё-таки можно было больше разнюхать, чем в Рат-Галлионе. В имение входили два города и множество деревень. Может, мне больше повезёт, и я найду среди жителей кого-нибудь, с кем можно поговорить о прошлом… или кто знал Фостера.

— Эй! — воскликнул Мулл. — Смотри, кто идёт!

Я проследил за направлением его взгляда: к столу направлялись три мордоворота. Один из них, с длинными как у гориллы руками и ростом по меньшей мере семь футов, схватил Кагу и Мулла за загривки и треснул их черепами друг о друга. Я вскочил, ушёл от кулака-копыта и… перед глазами взорвался фейерверк огней. Меня окутала ласковая тьма.