Нити судеб - [3]

— Конечно.

— А твоего сына как зовут? Я же так и не спросила, — вдруг вспомнила Лина.

Весь прошлый месяц она много времени проводила с Деметрием и Левком, но так и не удосужилась справиться о сыне молодого генерала.

— Орион, — широко улыбнулся Левк и тут же нахмурился, увидев удивлённый взгляд девушки. — Что? Хорошее греческое имя.

— Нет, нет, имя хорошее, — поспешила сказать она, улыбнувшись. — А ты знаешь, что на небе есть созвездие носящее такое же имя? Орион — одно из самых красивых и ярких созвездий зимнего неба. Я не очень хорошо разбираюсь в астрономии, но мне рассказывали, что иногда даже можно наблюдать туманность Ориона, удивительно красивое явление.

— Что такое туманность?

— Ой, там всё сложно, я не знаю, как это устроено, но выглядит как мерцающее бледное туманное пятно.

— Я не знал. Лина, я пойду, попозже поговорим, — сказал Левк и повернулся к Деметрию, который уже давно тянул его за хитон, требуя к себе внимания.

Девушка кивнула и улыбнулась, смотря на них. Да, с Левком Деметрию было гораздо интереснее, чем с кем бы то ни было. Он был хорошо образован для солдата, достаточно строг и не нянчился. Возможно, поэтому Максимилиан и был доволен им. Для Левка маленький мальчик был мужчиной и относился он к нему соответствующе.

Корабль уже набрал большую скорость и на всех парусах мчался в сторону Греции, сильно раскачиваясь на волнах. Погода вроде бы хорошая, светило яркое солнце, и ветер не слишком сильный, но море было не спокойным и крайне волнительным. Лина смотрела на удаляющийся римский берег, и было немного грустно покидать эту землю. За время, прожитое там, она успела полюбиться девушке, которая уже давно считала своим домом Афины.

Лина закрыла глаза от наслаждения, когда почувствовала, как сильные мужские руки обняли её, а нежный поцелуй в шею вызвал очень приятные мурашки по всему телу.

— Пошли, — тихо сказал Максимилиан.

— Подожди немного, — ответила Лина, обнимая руки мужа и прижимаясь к нему спиной. — Посмотри как красиво.

Максимилиан усмехнулся этим словам. Для него виды моря давно стали обыденностью, он разучился наслаждаться ими. Конечно, как и любой грек, Максимилиан любил его, ценил, уважал, но не более, а Лина так искренне радовалась брызгам солёной воды, что смотреть на это без улыбки было невозможно.

Она была чудо как хороша, большие голубые глаза светились счастьем, на милом личике играла романтическая улыбка, а золотистые волосы, переливаясь в лучах солнца, развивались на ветру. И Максимилиан никогда не устанет возносить благодарности Афине, за то, что она подарила ему такое счастье. Сражения, воины и даже покорение новых земель, всё меркнет по сравнению с тем, что он испытывал рядом с ней. Просто стоя рядом и чувствуя нежное тело под своими руками, просто вдыхая её аромат.

Он редко говорил Лине, что любит, но она и не просила этого. Она знала, знала, что нужна ему, так же как и он ей.

— Максим?

— М?

— Тигран говорил мне, что вы с самого детства вместе. Что ты тренировался с сыновьями генералов.

— Да, — коротко ответил он.

— А у твоих генералов есть дети? Ещё немного и Деметрию тоже нужно будет начинать осваивать науку полководца. Да и сейчас ему нужна компания из сверстников, он же ещё ребёнок, ему хочется играть с такими же малышами, как и он, — произнесла Лина, и Максимилиан не мог не согласиться с ней.

Разумеется, для ребёнка это очень важно. Он очень хорошо помнил себя в юности. Конечно не в таком возрасте как сын, постарше, но то, как его сторонились другие дети, как ему было тоскливо одному, и как ходил по дворцу, не находя себе места, запомнил навсегда.

— Я этим вопросом не интересовался, но, насколько знаю, у моих генералов дети уже выросли, — задумчиво сказал он. — Но я буду не против, если он станет играть с сыновьями главнокомандующих. Если эти игры не будут опасными, разумеется.

— А у мальчишек есть не опасные игры? — засмеялась Лина.

— Если бы отец узнал о наших забавах с Тиграном, то запер меня во дворце до скончания веков, — усмехнулся он. — И я даже боюсь думать о том, как будет развлекаться Деметрий, когда подрастёт.

— А как вы развлекались? Хотя зная любвеобильность Тиграна, не уверена что хочу знать это.

— Нет милая, женщины у нас появились гораздо позже, да и предаваться любовным утехам мы предпочитали с наложницами, благо их у отца было предостаточно.

— Прекрати! — воскликнула Лина и развернулась к мужу.

Он смотрел на неё насмешливо и явно наслаждался её реакцией и вдруг возникшей ревностью, и это возмущало её ещё больше.

— Я серьёзно, а ты издеваешься. Тебе это доставляет удовольствие?

— Да, — признался Максимилиан. — Когда ты злишься, то становишься ещё очаровательней.

— Ну правда, как вы играли?

— Один раз храм Аполлону подожгли, — ответил он и усмехнулся, когда увидел ошарашенный взгляд жены. — Отец ужасно разозлился на нас, и чтобы загладить свою вину и перед отцом и перед богом солнца мы построили золотую дорогу в Афинах, а я и Тигран укладывали её вместе с рабочими.

— Ты? — недоверчиво спросила Лина. — Не может этого быть.

— Правда, — засмеялся полководец, вспоминая, как они с Тиграном по три часа каждый день работали на стройке.