— Ты мне понравилась ещё тогда, когда зимой скакала вокруг своей машины, потирая руки от холода, — разоткровенничался Гоша.
Валька и Гошка пили чай на балконе. Дочка уже спала в своей комнате.
Вечернее небо одаривало богатством красок, оставшихся после заката. Розовые полосы переплетались с сиреневыми, очерчивая края бело-золотых облаков на горизонте, которые растянулись, как разлитая сгущёнка. На востоке уже появился бледный лик луны на фоне ещё вполне голубых небес. Сосед дядя Петя скрипел калиткой и вёл задушевный разговор со своим псом — его болтовня действовала умиротворяюще. Горячий чай с терпким ароматом чабреца, всё никак не хотел остывать.
— Да ну, не может быть, — отмахнулась Валя, но при этом почему-то засмущалась.
— Да правда! Просто я думал, что будет много сложностей, но это не остановило меня от желания поближе познакомиться с тобой.
— Да, сложностей было немало в итоге… — сказала Валентина и задумалась.
— А ты когда подумала, что между нами может что-то быть? Когда я умер? — не сдержал смех Гоша.
Валька мотнула головой.
— Всегда. Я всегда думала, что между нами может что-то быть, — улыбнулась Валя. — Эх ты, Мажор Жора, неужели ты ничего не замечал?
— Замечал, но не верил! — выдал он, подняв вверх указательный палец, — и хватит меня так называть. Я теперь полумажор, ну или деревенский мажор, — снова захохотал Гошка.
— Я ж любя… — проговорила Валя, подошла к мужу и поцеловала его, а потом уткнулась в его плечо и стала водить пальцем по узорам татуировок.
— Любя… — повторил Гоша, прижимая к себе Вальку.
