Нищий Король - [186]

— Во — первых:, — устало начал перечислять Его Величество — нет никаких «наших» денег, все деньги здесь королевские, то бишь — мои, во — вторых: я бы не стал «улизывать потихоньку», я — Король, что хочу, то и делаю! Перед кем бы я стал скрываться? Кто вы все такие? Хлопы и сброд — вот кто! Что бы я перед вами стал стесняться — с ума спятила что ли? А деньги эти, — он потряс туго набитым мешком — для меня ничего не значат, это гроши для меня, я привык к большему и, потому, не собираюсь обменивать целое королевство на пару долларовых бумажек!

Зайчиха, получив таую выволочку, притихла, но по её недоброму взгляду исподлобья, было очевидно, что слова Короля не переубедили её, и она, по — прежнему, полагает, что монарх вознамерился похитить деньги, ведь, именно так поступила бы она сама.

Тут подоспел и Заяц, холодная вода из ручья порядком отрезвила его, за собой он тащил промокший насквозь китель, теряя в траве медали.

— Куда ты намылился? — задал идентичый вопрос Королю и он.

Августейщий, только, одарил его ласковым взглядом, выругался на его счёт, и, закинув мешок за плечо, пошёл прочь из лагеря, но, через полсотни шагов остановился, словно забыл, что — то, обернулся — зайцы так и стояли провожая его взглядом.

— Если до рассвета не вернусь, — крикнул он зайцам — считайте меня коммунистом! — развернулся и, вскоре, пропал между мохнатых лап еловых веток.

* * *

Король бодро шагал, задрав вверх голову и высматривая что — то в вышине, хотя, из — за силуэтов исполинских елей и неба — то было почти не видать.

Мешок оказался довольно тяжёл, да и Король не привык таскать тяжестей, но эту ношу он тянул с завидным усердием, только один раз он поставил его на землю, что бы справить естественную нужду, а после, опять взвалил мешок на спину, и ему, даже, показалось, что там прибавилось денег.

Скоро Его Величество вышел на обильный горный луг и побрёл, оплетаемый сочными травами доходившими ему до самого колена.

Луг был пёстрый, от великого разнообразия цвёвших на нём цветов, в основном это были белые эдельвейсы да нежно — фиолетовые аистники. По лугу пархали бабочки, гоняясь друг за другом. В чисто — бирюзовом небе плыли, как кораблики, маленькие облачка.

Но Его Величество не обращал внимания на окружавщую его благодать, а всё вертел головой, высматривая что — то на, густо поросших лесом, горных склонах и, внезапно, остановился, жадно втягивая носом воздух в котором разливался аромат валерианы, но вынюхивал Король, отнюдь, не благоухающие цветы. Запах, по следу которого, устремился Его Величество был куда прозаичнее, едкий, до рези в глазах и спазмов гортани, потому монарху, быстро удалось розыскать его источник.

Сбросив мешок и прикрыв нос воротником шинели, Король присел возле крупных колбасообразных испражнений чёрно — зелёного цвета. Величество потыкал в них пальцем и прошептал:

— Ещё свежее, часов пять — шесть, не позднее…

Он встал, взялся за заступ и, с характерным звуком, вогнал его в жирную землю на целый штык.

— Ага! — раздалось у Короля за спиной.

Величество от неожиданности подпрыгнул и, обернувшись, выставил вперёд штык лопаты, намереваясь защищаться.

Из мешка выбирались зайцы — брат и сестра.

— Именно так я и думала! — вопила Зайчиха — Собрался деньги закопать! Клады прячешь! Хотел, что бы мы не узнали где?

Король облегчённо выдохнул и опустил заступ.

— Что не удалось втихаря деньги зарыть! — ликовала Зайчиха и подойдя к Королю, что бы поглядеть насколько глубокую яму он уже выкопал, но от резкого запаха ей, сразу, стало дурно и она, закашлявшись, отступила.

— Теперь будешь точно знать, где клад зарыт, — сказал Король и швырнул Зайчихе лопату — потому что сама его и зароешь.

— Зачем, вообще, его зарывать? — Зайчиха была не согласна — Это ж бумага, они же заплесневеют!

— Да не деньги зарывай, а вот это! — Король показал носком пынехода на зловонные колбасы.

— Это ещё зачем? — изумилась Зайчиха.

— Затем, что нам нужно, что бы никто другой не мог взять след того, кто отложил это, — он поморщился, снова взглянув на испражнения. Да и тот кто сделал это, потеряет способность ориентироваться в пространстве. Закапывай! Да поглубже!

Зайчиха недовольно поглядела на кучу, прикидывая фронт работы, а потом подбежала к брату, котрый, уже, розыскал в мешке бутыль с водкой, и зубами пытался выдернуть пробку.

— Иди закапывай! — приказала Зайчиха брату и, отобрав бутыль с водкой, сунула ему в лапы заступ.

— Почему я?! — возмутился Заяц — Я же — генерал!

— Как вы заколебали уже! — вспыхнула Зайчиха — То Короли, то генералы! Опять работать некому! — и, со всего маху, отпустила брату затрещину — Иди копай, кому велено!

Заяц проворчал в ответ что — то нелицеприятное, но копать — пошёл.

Правда, сразу выяснилось, что контролировать работу других и делать её самому — это две больших разницы.

Сколько Заяц не прыгал на лопате, но ели — ели вогнал её носик в землю, а потом, насилу выдернул её, отчего и сам свалился на спину, а лопата приложила его сверху по лбу. Вскочив, он принялся изо всех сил тыкать лопатой в землю, но за три секунды упыхался и стал, повиснув на заступе и вывалив язык.