Nirvana: со слов очевидцев - [91]

4 февраля 1994: Первое выступление Нирваны в этом туре было телевизионным, в Жавеле во Франции, на канале + Nulle Part Ailleurs. Они спели «Rape Me», «Pennyroyal Tea», and «Drain You». «Мы все отправились на запись ТВ-шоу, потому что ребята никогда не знали, какую песню будут петь, и соответственно я никогда не знала, буду я играть или нет», – говорит Мэлора, которая участвовала с группой не во всех композициях. «Позже, уже в Риме, менеджер тура сказал Курту, чтобы он больше включал меня в процесс, потому что я в любом случае все время болтаюсь рядом, и поэтому, на ТВ-шоу я тоже выступала». Мэлора сказала, что, пока они были Франции, отправились по магазинам и купили «костюмы как у ребят из the Knack. Ребята получали от этого большое удовольствие. Меня отправили с женами и подружками, потому что я не парень, и я участница группы».

5 февраля 1994: Группа летит в португальский Лиссабон давать первый концерт в турне. Днем они идут в американскую пиццерию неподалеку от отеля. «Все узнали Курта, а он, кажется, был очень удивлен, хотя его показывали в то время по телевизору», – рассказывает Мэлора. «Что я вспоминаю о том дне, так это то, как все пытались заполнить иммиграционные формы по прилету в Португалию, и было такое впечатление, что им это нереально сложно сделать, словно они все забыли – адреса и всю информацию о себе».

6 февраля 1994: Нирвана дает первый концерт шестинедельного тура и проходит он на сцене Pavilhao Dramatico в португальском городе Кашкайше. До 18 февраля на разогреве группа Buzzcocks. Как ни странно, но перед тем, как отправиться в турне, музыканты ни разу не репетировали с новой виолончелисткой, которая признается, что, приехав в Европу, ужасно боялась выступать. «Мы сразу начали с этих грандиозных концертов», – говорит она. «Раньше я никогда не выступала на таком уровне. Курт забавный, он все время прикидывался, что музыкант из него никакой, типа «да играй что хочешь, песни-то проще некуда». И от этого я была вся на эмоциях, слишком на эмоциях, и все мои партии – это сплошные каденции, и просто сумасшедшая виолончель, и я играла и играла, так, что у Криста Новоселича возникли со мной на сцене проблемы. И Крист меня спрашивал: «Ты же играешь мелодию из альбома, верно?» И ближе всего мне был Пэт Смир, поэтому я ему рассказала: «Ох, Крист спрашивает, играю ли я строго из альбома, а Курт говорит, играть по желанию». Они толком не разговаривали, ну знаешь, как бывает в таких группах? А что я – для меня Курт главный, и он сказал играть то, что я хочу, а Кристу это не нравится. Меня это просто выматывало». Чтобы прояснить ситуацию, Курт «словно учитель», как сказала Мэлора, попросил её и Криста сесть вместе в комнате и послушать, что она играет. «Мы решили сделать немного вперемешку. В итоге что-то я играла чисто своего, что-то было из альбома».

7 февраля 1994: День в пути. К этому времени ребята решили переезжать с места на место в разных автобусах. Казалось, что так было решено по одной простой причине – кто-то курил, а кто-то нет, но, на самом деле воздух был накален до предела из-за того, что им приходилось жить вместе. «Крист с Шейли и Дейв с Дженнифер были в одном автобусе» – объясняет Мэлора. «А Пэт, Курт и Алекс Маклеод, менеджер тура, – в другом, автобусе для курящих, поэтому я тоже ехала в нем. Помню, Дженнифер уговаривала «Не надо с ними. Давай к нам. Там настоящее зло, не ходи». Как будто было два автобуса – один нормальный, счастливый, а другой странный, драматический, наполненный сигаретным дымом». После первого концерта, ребята просмотрели запись, чтобы отработать кое-что ещё с виолончелью. «С этим инструментом было много технических проблем, а ещё я себя не слышала. Инструмент выдавал не ту мелодию из-за перепада температур; в раздевалке было жутко холодно, а на сцене безумно жарко. От того, что я все время старалась приспособиться, на руках у меня были мозоли, и это было невыносимо. Прошло сколько-то времени, чтобы настроиться на работу, но ребята были очень добры ко мне», – делится Мэлора.

8 февраля 1994: Нирвана дает второй концерт в рамках своего европейского турне и на этот раз на сцене Pabellon de Deportes del Real в испанском Мадриде. Кортни позже рассказала журналу Rolling Stone, что Курт звонил ей из Испании очень расстроенный. «Он ненавидел всех и всё. Ненавидел, ненавидел, ненавидел. Он звонил мне из Испании и плакал. Мы были врозь уже 40 дней (это самый долгий период, когда пара была не вместе). Я впервые занялась своей группой», – рассказала Кортни журналу. «Он был в Мадриде и пошел в зрительскую толпу. Молодежь принимала героин (принимала с фольги – off tinfoil –?) и скандировала «Курт! Герыч! и показывала большие пальцы вверх. И он звонил мне и плакал…. Он не хотел быть иконой наркоманов».

9 февраля 1994: В испанской Барселоне отношения между ребятами стали немного лучше. «Стало чуть веселее», – говорит Мэлора. «Мы бродили по Барселоне, может, поэтому стало как-то радостнее. После концерта [в Palalio Desportes], вокруг отеля было полно фэнов. Группу просто зажали, как это бывало с Битлз, и я тоже застряла на улице у отеля. И такое было нередко. Я умоляла «Пожалуйста, дайте войти». Я по натуре застенчивая, что я могла сказать? Я не была достаточно агрессивна, чтобы расталкивать всех. «Позже люди спрашивали меня о девчонках, которые преследовали их, о всяком-разном», – продолжает она. «Но ничего такого не было. Фэны были милые – такие, с которыми ты хочешь дружить, даже если ты супер-рок-звезда. Некоторые были просто без ума от музыки. Некоторые дарили ему рисунки и давали наркотики, и я знаю, от этого он чувствовал себя просто жутко; были и такие рисунки, на которых Курт был Христом. Это его очень ранило. И всегда, когда у него была возможность, думаю, это было и в Барселоне, и в Мадриде, он выбрасывал вещи из гримерной. Они [фэны] никогда не знали, когда он был там, но стоило ему увидеть в окне толпу, он любил бросать им банки с пивом, и когда они понимали, что он в тот момент в гримерной, они просто сходили с ума».