Ниобея - [2]

сквозь ночь и вороньи стаи —

а сверху небо, кривой упырь —

Ниоба,

ноги устали!

Путь опасен,

где б согреться?

Генрих, басни

«Лиришес интермеццо»:

слезно и пошло,

всхлип тоски.

Ахерон, течешь ли?

Что ж!

Теки.

МАЛЫЙ СКРИПИЧНЫЙ КОНЦЕРТ

1

Опять светлы окошки... А чьи в окошках тени?

Окошки и герани, мосток, ветвей плетенье,

старинный колодец с Нептуном, яблоня, ступени

а где оно?

2

Дул ландышевый ветер, колыша занавески.

Пел соловей. В подсвечник стекали капли воска.

В тяжелых косах ночи звенели звезд подвески —

а где оно?

3

Лазурным циферблатом часы светили с башни,

по небосводу тучка плыла неторопливо.

А после вышел месяц, окошки отворявший, —

а где оно?

4

Над вывеской цирюльни реял южный ветер,

пес в переулок вышел — нес в зубах фонарик,

летели в воду искры, смех, шепоты, букеты —

а где оно?

5

Обрученье в беседке. Яхонт. Яшма. Жемчуг.

«Баллады и романсы». Имя. Ветер в поле.

А месяц по секрету что-то шепчет, шепчет —

а где оно?

ПЛАЧ НИОБЕИ

Что за но-о-очь!

шлях белеется,

что за но-о-очь!

шаг сбивается.

Где вы-ы, мои деточки?

сгинул путь!

из какой же вы пьете речечки

тину-муть?

В Париже-то вас искала я —

понапрасну.

С фонариком по каналам.

А он погаснул.

Ох и ночь!

Ох и сне-е-ег!

Ох, невмочь,

Мельпомена, мне!

Где ж вы-ы, где вы-ы, деточки,

где вы есть?

Кто вас, мои свечечки,

мог увесть?

Может, я вот на столечко

не дошла,

может, я бы в той щёлочке

вас нашла?

Как мне бы-ы-ыть?

Кому жалиться?

Обрати мен-я-я,

ночь, пожалуйста,

в камень стылый,

в глыбу голую,

чтоб ни цветика,

чтоб ни голоса,

только ве-е-етер в ярости,

крик ворон.

И столкни в реку горести,

в Ахерон.

III

НЕБОРОВ

БОЛЬШОЙ СКРИПИЧНЫЙ КОНЦЕРТ

1

Здесь лампа подвесная на скрипучей балке —

двурогая девица с хвостом, как у русалки,

2

зовут ее Мелюзиной, реже — водяницей,

под сводом над тенями она плывет плотицей

3

и светом повествует, как люди словесами.

Под этой самой лампой я сиживал часами,

4

глаз не сводя с Ниобы, Ниобы Неборовской.

Летели искры лампы по потолочным доскам,

5

и в сапогах промокших бродил ноябрь по лужам,

с листом кленовым в петлице,

с осколком солнца в сердце.

6

Уже над воротами фонарь был желт и светел.

И скрипнул граб во мраке. Хорал заладил ветер,

7

семь уцелевших листьев сорвал и бросил в осень,

дворцовой дверью хлопнул, затем рванулся вкось он —

8

разбил рельеф, метнувшись на тимпан фронтона,

и гулко билось эхо в трубу, в гербы, в знамена.

9

И морем Средиземным осень подступала.

На барельефах солнце нет-нет и проступало

10

и высекало искры в ларцах и табакерках,

в гонимых ветром листьях — осенних фейерверках;

11

те листья дальше, дальше гнал ветер оголтелый.

А ночью холодало. И птицы улетели.

12

И только там, где ныне столько глаз совиных,

где пел в июньском жасмине хор скрипок соловьиных,

13

остался блеск, даже ночью, как золотая строчка:

«Я, соловей, певал тут!» — и золото листочка.

14

А в спальне неборовской, где замки тугие,

в простенках гобелены висели дорогие,

15

и на одном был остров цвета мокрой мяты

и сильный ветер, судя по зелени примятой,

16

и видно было, если светильник приближался,

что в глуби гобеленной кабан за ловчим гнался,

17

как будто на офортах со сценами погони

к поэме поэта Шекспира «Венера и Адонис».

18

Я долго в Неборове бродил по анфиладам —

Бежал от Ниобеи, оказывался рядом,

19

кружил и возвращался по проходам низким.

От лампы в Ниобею отлетали искры —

20

Бетховеновой елки блестки-волоконца,

Шопен их вдохновенный переиначил в солнце.

21

Дул ветер в гобелене. То выл. То тихнул быстро,

то на басы бросался, то — по всему регистру,

22

и лес назад отбрасывал, и брал верха легко он

(и гобелен приплясывал в простенке, будто клоун).

23

Вихрь, заморочив ловчего, играл в ноздрях кабаньих,

вел пурпурную осень, как Вакх свою компанию

24

сатиров и Шопенов на триумф индийский —

что у министра Гёте в «Элегиях римских»,

25

где описанье амфор — скрипок низких глуше;

выше — только свечки, Ахерон и души.

ВСТРЕЧА С ШОПЕНОМ

— Monsieur Шопен, вот это да

Как попали вы сюда?

— Я со звезд лечу во мгле.

Мне полегче на земле:

клавикорды, старый двор,

что-то вроде в до-мажор

(сущая безделица, милостивый государь),

старых нот старинный лад,

осень, листья вдаль летят.

— Но куда же вы? Как жаль.

Боже мой, в такую даль!

Ваша шляпа. — Merci bien.

— Bon soir, monsieur Шопен.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СКРИПИЧНОГО КОНЦЕРТА

26

Месяц в глобус гляделся в библиотечном зальце,

по Средиземному морю водил серебряным пальцем,

27

вглядывался в Сицилию, Францию мигом обшаривал

и снова спешил в Византию, обследовав пол-полушария,

28

и резал свои монограммы в колоколах густозвонных,

в медных сердцах Гериона, Николы и Евтифрона,

29

которым звонить повелела певца Талиарха муза.

Потом бродил по карнизам, углам, зеркалам, аркебузам;

30

с себя, при помощи ветра, тучу стряхнувши рьяно,

кружил вокруг канделябров и старого фортепьяно,

31

зыбким потоком сияя, плыл по стене у пилона,

где на другом гобелене был свадебный пир Посейдона,

32

златом-серебром тканный, словно бы к рифме рифма,

и Меркурий подарки всем приносил с Олимпа.

33

Тут подошли созвездья, стукнули в окна, робея,

Дева, Стрелец, Возничий, Весы и Кассиопея,

34

звезды, милые звезды — столько вас поднебесных,

и от века известных, и еще не известных:

35

Андромеда и Лебедь, Венера, Сириус ясный.

И вдруг все звезды погасли. И месяц гоже погаснул.