Нина - [10]

— Вот те раз! У тебя же так хорошо все шло.

— Ну, старуха, знаешь… Шло, шло, а потом как встало! Интриги. Им же все время рейтинг поднимать надо. Погоня за дешевой сенсацией.

— Подожди, Вань! Ты знаешь, ты приезжай. Все расскажешь. И заодно поможешь. Мне как раз нужна твоя помощь. Твоя грубая физическая сила.

— А что такое? — удивился Бобровский.

— Ванька, так я же сегодня переезжаю в этот дом! А ты бы мне помог сумки снести. Ванечка, помоги, а? В Архангельское съездим. Наш новый дом посмотришь. А по дороге расскажешь все. Может, что-нибудь придумаем.

— Да? А Саши что, нету?

— Нет, он в Питере.

— Что ты говоришь? В Питере?

— Да.

«Все уже в Питере, а я тут торчу!» — подумал Бобровский. Его охватила досада при мысли о том, что вместо работы над блистательным репортажем с места происшествия он сидит тут в Москве, смотрит на соблазнительные коленки секретарши — о, да она не в колготках, а в чулках! — и нанимается в грузчики к деревенской красотке, жене криминального авторитета… Стоп!

То, что Нина Силакова была женой криминального авторитета — это была мимолетная фантазия. Бобровский знал, что Саша работает в каком-то фонде ветеранов. Да все эти фонды часто оказывались замешанными в какую-нибудь темную историю. Но почему-то Ивану никогда и в голову не приходило, что Нина и Саша, его старинные приятели, могут быть связаны с криминалом… «Саша. Вот кто может быть моим новым информатором, — подумал Иван. — К нему подкатимся через супругу. Самый надежный подход. Так-так, уже теплее».

— А когда Саша вернется, Нина?

— Не знаю… А что? Почему ты все это спрашиваешь?

— А он не будет ревновать? Все-таки таскать сумки — это как бы супружеские обязанности.

— Дурак. Ты едешь или нет?

— Я не еду, я лечу!

Он действительно добрался до Марьина как на крыльях. Таксист попался толковый, обошел все пробки, словно Марадона. Иван даже почти не торговался с ним, и заплатил всего на десятку меньше, чем требовал извозчик.

Он взлетел на площадку, позвонил и увидел за открытой дверью Нину и еще какую-то красотку-малолетку.

— Грузчика из Быстроупака вызывали? Чай пить не будем, там попьем. Это кто, что за дитя природы? Здорово, дитя. Я прогрессивный журналист Бобровский, а ты кто?

Девчушка залилась краской, и Нина осадила Ивана:

— Это Варя, но ты к ней не приставай. Побереги свои силы вот для этих чемоданчиков.

Она отвела волосы со лба, оглядывая квартиру.

— Так, ладно. Дайте мне собраться с мыслями… Это я взяла, зубные щетки взяла, жидкость для посуды взяла… вроде бы все взяла. Теперь с тобой разберемся. — Она повернулась к Варе, подвела ее к столу и что-то черкнула на странице календаря. — Это — мой мобильный. Это — телефон Макса, фотографа. Сейчас поедешь к нему, он тебя отснимет. Вот ключи. До поступления поживешь у меня. Нечего ментов баловать, у них и так морды кирпича просят.

Бобровский, уже стоя на пороге с двумя чемоданами, оглянулся:

— Что это, старуха, ты такие серьезные заявления делаешь?

— Ты знаешь, теперь на вокзале, оказывается, переночевать нельзя, чтобы под мента не лечь.

— Почему? Я — могу. А кто не может?

— Вот она.

— А почему она ночует на вокзале? Дитя! В чем дело?

— Я приехала поступать в модели. А мне говорят….

— Так, понятно, — кивнул Иван. — Нина, ты решила поселить это дитя у себя?

— Да. Мы все равно переезжаем.

— Ну хорошо. Не запирайся, дитя, я еще вернусь. Нин, ты машину-то открой.

Нина все не могла закончить инструктаж:

— Замок простой. В холодильнике можно брать все. В квартире не курить. Вечером позвони мне на мобильный. Все, Варя-Варвара. Выше нос. Все у тебя получится. Пока!

Иван спустился вместе с Ниной, погрузил чемоданы в багажник и сказал:

— Заводи свой агрегат, пока я сбегаю за коробкой.

Вернувшись наверх, он увидел, что Варя уже подтащила тяжелую коробку к самому порогу.

— Вот что, дитя курятника. Не надрывайся, а то искривление ног заработаешь, — сказал он. — А паспорт у тебя есть? Ну-ка, предъяви.

— А что, не похоже? Мне шестнадцать уже давно исполнилось. А почему дитя курятника?

— Потому что курочка ты нетоптаная, вот почему. — Иван перелистал паспорт и опустил его в карман своей куртки. — Пусть пока у меня побудет. На всякий случай. Я к тебе заеду. Не прощаемся, цыпочка.

Погрузив коробку на заднее сиденье, он уселся рядом с Ниной. Машина дернулась, трогаясь с места, и Бобровский не удержался от замечания:

— Кто тебя учил ездить? Не бросай сцепление. Поворотник включи.

— Не нравится, иди пешком, — отрезала Нина, дерзко выруливая в левый ряд и не обращая внимания на возмущенный гудок притормозившего «Москвича».

Иван прикусил язык. Каждый водитель считает себя асом. А женщина за рулем — не просто ас, а королева автострады. Спорить с Ниной не стоило, особенно сейчас. Но все же, как только они выбрались на кольцевую, Иван сказал:

— Скажи мне, пожалуйста, Ниночка, ты окончательно рехнулась или как? Что эта за девица?

— Я бы все-таки назвала ее девочкой. Приехала из какой-то Николаевки поступать в модели.

— Из Николаевки Волгоградской области. Это я понял по ее паспорту. Это все, что тебе о ней известно?

— Ну, в общем-то, да. У нас Маркиза умотала на неделю в Прагу, и все просмотры перенеслись. Девчонке жить негде.