Нина и сила Абсинтиума - [12]
— Это твоя мама.
Разговор продолжался недолго, потому что было очень плохо слышно. Нина все время повторяла, что у неё все хорошо, не давая время Вере задавать неудобные вопросы.
— За меня не беспокойся, мама. Мы с ребятами все время занимаемся. Так что все в порядке! — приврала Нина, опустив глаза. — Не думайте обо мне, развлекайтесь, наслаждайтесь путешествием.
— В этом раю мы только этим и занимаемся! — старалась перекричать шумы в трубке Вера. — Через пару дней войдем в Карибское море. Прошу тебя, малышка, позвони тетям в Мадрид, а то они беспокоятся о тебе!
— Хорошо, обязательно позвоню. Чао, мама! Поцелуй папу!
Нина положила трубку под настороженными взглядами Любы и Карло. Спустя несколько секунд мертвой тишины, оба вздохнули с облегчением. Слишком много усталости накопилось за последние дни, до предела натянув нервы, и не только у русской няни.
Нина же, вернувшись мыслями к тому, что за эти дни произошло и с чем ей еще предстоит встретиться, испытала чувство досады и злости. Подняв голову, она встретилась с внимательным взглядом Любы.
— Никаких вопросов, прошу тебя! — сказала девочка. — Если позвонят родители, ты знаешь, что им сказать. Ни ты, ни Карло не открывайте никому дверь. Хорошо?
Люба согласно кивнула, Карло вздохнул, и оба они пошли на кухню. За ним последовали голодные кот и пес.
Возвращаясь в лабораторию через Зал Дожа, ребята увидели на переплете толстенной книги, стоящей на верхней полке шкафа, двух маленьких улиток с желтыми в синий горошек ракушками.
— Липкие улитки? Что они делают среди книг? — спросил Ческо, задрав голову.
— Клянусь всем шоколадом мира, они кормятся страницами моих древних бесценных документов! — испугалась Нина.
Ческо схватил лестницу и взлетел по ней, словно у него горело под ногами. Добравшись до улиток, он замер, увидев, как их крошечные глазки на кончиках тонких, колышущихся антенн повернулись к нему.
Мальчик протянул руку, чтобы взять улиток, но, едва он коснулся антенн, улитки втянули головки в ракушки и поползли к краю шкафа.
— Ну что, поймал их?! — крикнула в нетерпении Нина.
Мальчик схватил рукой обе раковины и сразу же почувствовал, как защипало его ладонь. Слизь от улиток потекла сквозь пальцы. Липкие густые капли упали на пол, образовав совершенный равносторонний треугольник. И в ту же секунду улитки превратились в огонь, полыхнувший двумя маленькими оранжевыми язычками пламени.
Ческо, испугавшись, разжал ладонь и затряс рукой, чтобы остудить её, а два огненных язычка заколыхались в воздухе, несколько раз перекрестившись между собой. Нина снизу смотрела за этим, не веря своим глазам.
Затем оба огонька слились в искрометном танце и, внезапно вновь разделившись, принялись летать зигзагами среди книжных шкафов. Один замер у третьего шкафа, точно напротив небольшой книжки с черной обложкой, а второй продолжал свой танец вокруг рукоятки старинного ножа для разрезание бумаг, торчавшего среди книг пятого шкафа.
Ческо, замерев на ступеньке лестницы, ощущал себя полным болваном.
— Две улитки, два огонька и треугольник… Это алхимические знаки, — выговорила наконец Нина дрожащим голосом.
Пламя, висевшее у третьего шкафа, обволокло книжечку с черной обложкой и сбросило её на пол рядом с треугольником. Следом другое пламя, закрутившись вокруг рукоятки ножа, швырнуло его к ногам девочки Шестой Луны.
Ческо спустился с лесенки, вытер руки, испачканные липкой слизью, и с любопытством уставился на маленький черный томик, не прикасаясь к нему. Нина, напротив, подняла нож.
Оба огонька сместились к центру комнаты, слились в одно ослепительное пламя, которое мгновенно исчезло, рассыпавшись по всей комнате тысячью голубоватых искр.
— Открой скорее эту книгу! — велела Нина другу. Мальчик поднял книгу с пола и откинул обложку. За ней была серая страница, на которой отчетливо читалась красная надпись:
— Это латынь. Переводится как «загрязненный треугольник». — Ческо не составило труда перевести оба слова.
— Это наверняка относится к треугольнику, образованному слизью улиток, — сморщилась Нина.
Мальчик перевернул серую страницу и с изумлением увидел черно-белую фотографию фасада дворца Ка д'Оро, обмотанного колючей проволокой. Внезапно изображение ожило и послышалась мрачная музыка, звучавшая, скорее всего, в комнатах Каркона. Нина протянула руку, чтобы дотронуться до фотографии, но чей-то глубокий вздох за её спиной не позволил ей сделать этого. Нина мгновенно выхватила Талдом, готовая пустить его в ход. Подозрительный вздох сменился звучащим с трудом, каким-то очень хриплым древним голосом, доносившимся будто из глубины веков.
— Наконец-то пришло время использовать и меня тоже. Спрячь в карман свой золотой жезл. Я не угроза для тебя, а помощь. — Слова наказывались волнами воздуха.
— Кто ты? Покажись! — крикнули вместе ребята.
— Я у ваших ног. Давно никто не просил моего совета, — продолжал странный голос.
Нина и Ческо обвели взглядом пол. Кроме неподвижно лежащего ножа для разрезание бумаг и липкого треугольника, там ничего не было.
— И кто из вас говорит? — спросил, обращаясь к ним, изумленный мальчик.
— Это я говорю. Черная и маленькая, но сильная и мудрая. Я могу быть полезной не меньше, чем ваша говорящая Книга, — дружески хохотнув, ответила книжечка.
