Стоя и наблюдая за человеком в соломенной шляпе, который уселся под деревом на перекрестке, Энрике услышал, что на пол веранды упал камень. Энрике пытался найти его, но безуспешно. Он пошарил под койкой - и там нет. Не успел он подняться с колен, как еще один камешек упал на плиточный пол, подпрыгнул и закатился в угол. Энрике поднял его. Это был простой, гладкий на ощупь голыш; он сунул его в карман, пошел в дом и спустился к задней двери.
Он стоял, прижимаясь к косяку и держа в правой руке тяжелый кольт.
- Победа,- сказал он вполголоса; рот его презрительно выговорил это слово, а босые ноги бесшумно перенесли его на другую сторону дверного проема.
- Для тех, кто ее заслуживает,- ответил ему кто-то из-за двери.
Это был женский голос, и произнес он отзыв быстро и невнятно.
Энрике отодвинул засов и распахнул дверь левой рукой, не выпуская кольта из правой.
В темноте перед ним стояла девушка с корзинкой. Голова у нее была повязана платком.
Здравствуй,- сказал он, запер дверь и задвинул засов.
В темноте он слышал ее дыхание. Он взял у нее корзинку и потрепал ее по плечу.
- Энрике,- сказала она, и он не видел, как горели ее глаза, и как светилось лицо.
- Пойдем наверх,- сказал он.- За домом кто-то следит с улицы. Ты его видела?
- Нет,- сказала она.- Я шла через пустырь.
- Я тебе его покажу. Пойдем на веранду.
Они поднялись по лестнице. Энрике нес корзину, потом поставил ее у кровати, а сам подошел к углу и выглянул. Негра в шляпе не было.
- Так,- спокойно заметил Энрике.
- Что так? - спросила девушка, тронув его руку и, в свою очередь, выглядывая.
- Он ушел. Что там у тебя из еды?
- Мне так обидно, что ты тут целый день просидел один,- сказала она.- Так глупо, что пришлось дождаться темноты. Мне так хотелось к тебе весь день!
- Глупо было вообще сидеть здесь. Они еще до рассвета высадили меня с лодки и привели сюда. Оставили один пароль и ни крошки поесть, да еще в доме, за которым следят. Паролем сыт не будешь. И не надо было сажать меня в дом, за которым по каким-то причинам наблюдают. Очень это по-кубински. Но в мое время мы, по крайней мере, не голодали. Ну, как ты, Мария?
В темноте она крепко поцеловала его. Он почувствовал ее тугие полные губы и то, как задрожало прижавшееся к нему тело, и тут его пронзила нестерпимая боль в пояснице.
- Ой! Осторожней!
- А что с тобой?
- Спина.
- Что спина? Ты ранен?
- Увидишь,- сказал он.
- Покажи сейчас.
- Нет. Потом. Надо поесть и скорее вон отсюда. А что тут спрятано?
Уйма всего. То, что уцелело после апрельского поражения, то, что надо сохранить на будущее.
Он сказал:
- Ну, это - отдаленное будущее. А наши знают про слежку?
Конечно, нет.
Ну, а все-таки, что тут?
Ящики с винтовками. Патроны
Все надо вывезти сегодня же.- Рот его был набит.- Годы придется работать, прежде чем это опять пригодится. Тебе нравится эскабече (маринованная рыба - прим.)? Очень вкусно. Сядь сюда.
- Энрике!- сказала она, прижимаясь к нему. Она положила руку на его колено, а другой поглаживала его затылок.- Мой Энрике!
Только осторожней,- сказал он, жуя. - Спина очень болит.
Ну, ты доволен, что вернулся с войны?
- Об этом я не думал,- сказал он
- Энрике, а как Чучо?
- Убит под Леридой.
- А Фелипе?
- Убит. Тоже под Леридой.
- Артуро?
- Убит под Теруэлем.
- А Висенте?- сказала она, не меняя выражения, и обе руки ее теперь лежали на его колене.
- Убит. При атаке на дороге у Селадас.
- Висенте - мой брат.-Она отодвинулась от него, убрала руки и сидела, вся напрягшись, одна в темноте.
- Я знаю, - сказал Энрике. Он продолжал есть.
- Мой единственный брат.
- Я думал, ты знаешь,- сказал Энрике.
- Я не знала, и он мой брат.
- Мне очень жаль, Мария. Мне надо было сказать об этом по-другому.
- А он в самом деле убит? Почему ты знаешь? Может быть, это только в приказе?
- Слушай. В живых остались Рожелио, Базилио, Эстебан, Фело и я. Остальные убиты.
- Все?
- Все,- сказал Энрике.
- Нет, я не могу,- сказала Мария,- не могу поверить!
- Что толку спорить? Их нет в живых.
- Но Висенте не только мой брат. Я бы пожертвовала братом. Он был надеждой нашей партии.
- Да. Надеждой нашей партии
- Стоило ли? Там погибли все лучшие.
- Да. Стоило!
- Как ты можешь говорить так? Это - преступление.
- Нет. Стоило!
Она плакала, а Энрике продолжал есть.
- Не плачь,- сказал он.- Теперь надо думать о том, как нам возместить их потерю.
- Но он мой брат. Пойми это: мой брат.
- Мы все братья. Одни умерли, а другие еще живы. Нас отослали домой, так что кое-кто останется. А то никого бы не было. И нам надо работать.
- Но почему же все они убиты?
- Мы были в ударной части. Там или ранят, иди убивают. Мы, остальные, ранены.
- А как убили Висенте?
- Он перебегал дорогу, и его скосило очередью из дома справа. Оттуда простреливалась дорога.
- И ты был там?
- Да. Я вел первую роту. Мы двигались справа от них. Мы захватили дом, но не сразу. Там было три пулемета. Два в доме и один на конюшне. Нельзя было подступиться. Пришлось вызывать танк и бить прямой наводкой в окно. Вышибать последний пулемет. Я потерял восьмерых.
- А где это было?
- Селадас.
