Никто не видел Мандей - [31]

Лесбиянки? Потому что мы – лучшие подруги? Парни ведут себя, словно дети, и придумывают дурацкие объяснения своим глупым поступкам…

Но по какой-то причине – которая так и осталась для меня непонятной, – это заставило Мандей сорваться. Может быть, потому, что я оказалась втянута в череду лжи Джейкоба, а она не хотела, чтобы он причинил боль и мне. Она бросилась на него, вскинув кулак, и с силой ударила его по макушке, а потом огрела учебниками. Джейкоб впечатался лицом в шкафчик и сполз на пол. Из толпы донеслось дружное и тихое «о-о-о!».

Он в ярости вскочил на ноги и толкнул Мандей к шкафчику, ударив в грудь кулаком. Она с криком рухнула на пол, а Джейкоб вцепился ей в волосы. У меня перехватило дыхание. Когда я увидела, как он таскает мою лучшую подругу за косы, точно куклу, что-то повернулось у меня внутри, вырвалось наружу сквозь кожу, и я уже не видела ничего, кроме красной пелены.

– Отпусти ее! – заорала я, прыгая ему на спину, словно мартышка, и лупя его по голове сжатыми кулаками. Но мои удары были не настолько сильны, чтобы пробить его толстый череп. Я запустила ему в шею свои свежеподпиленные ногти и с силой рванула.

– А-а-а, прекрати! – взвыл Джейкоб, выпуская Мандей, чтобы стряхнуть меня. Он ударил меня по щеке, и я с негромким шлепком свалилась на пол. Увидев, что я стою на коленях, Мандей вскочила.

– Не смей ее трогать! – крикнула она и пнула его по яйцам. Джейкоб мешком повалился на пол, а она занесла ногу и пнула его снова. Она пинала и пинала его, и каждый следующий пинок в живот был более свирепым, чем предыдущий. Всеобщий смех сменился приглушенным шепотом, потом – молчанием.

– Ты не собираешься ему помочь? – сердито спросил кто-то у Карла.

– Нет. Если я хоть пальцем трону девчонку, моя мама меня убьет.

Лоб Мандей блестел от выступившего пота. Она уселась на Джейкоба верхом и впечатала его голову в пол. В ее глазах горел непривычный яростный блеск. Я стояла, пораженная, не в силах пошевелиться. Никогда прежде не видела ее такой… неистовой.

– Да помогите же ему кто-нибудь! – взмолилась Шейла у меня за спиной. – Она его убьет!

Но никто не сдвинулся с места: все были загипнотизированы тем, что самого популярного парня в школе избивает девушка – девушка, которая до этого момента даже не вступала в споры, девушка, которую едва ли замечали. До тех пор, пока она не вышла из своего пузыря.

Рычание Джейкоба переросло во всхлипы, потом в громкие крики; он начал плеваться кровью. Через толпу наконец-то пробился кто-то из учителей. Так как мы вместе с Мандей участвовали в избиении, нас немедленно отвели в кабинет директора. Мандей кричала и отбивалась.

– Все в порядке. Она поймет, – прошептала я, когда нас усадили на скамью.

– Нет, не поймет, – ответила Мандей, вытирая слезы, скопившиеся в уголке глаз. Одежда у нее была в полном беспорядке: часть пуговиц отсутствовала, колготки порвались, волосы торчали дыбом. – Она меня убьет.

До этого я бывала в кабинете директора только один раз – когда какой-то парень схватил меня за задницу прямо на глазах у мисс Валенте. Она приволокла его к директору за ухо, а мама едва не сожгла всю школу.

На этот раз мы, однако, оказались здесь за групповое избиение ученика в школьном коридоре. Его увезли в больницу с кровотечением. Я полагала, что мама первой прилетит в школу с гневными криками. Вместо этого миссис Чарльз вошла в кабинет, словно разъяренная львица, и бросила взгляд на нас, сидящих на скамье у двери. Если б взглядом можно было убивать, мы уже превратились бы в корм для червей. Мандей придвинулась ближе ко мне, а ее лицо побледнело. Ну, то есть какой ребенок не боится своей матери? Черт, да мама до сих пор вздрагивает, когда бабушка звонит ей. Но, видя лицо Мандей, видя, как затрепетали ее ресницы, можно было бы подумать, что сам Люцифер явился из ада. Мы быстро сцепились мизинцами.

– О боже, – пробормотала мисс Кларк из-за своего стола и вызвала директора. Тот с тяжелым вздохом показался из своего кабинета.

– Приветствую, миссис Чарльз, – холодно поздоровался он. Ее лицо не выражало ровным счетом ничего. Он со стоическим спокойствием изложил ей все случившееся. Мандей тряслась, прижимаясь ко мне.

– Пока неясно, собираются ли Миллеры выдвигать обвинения в нападении, но на данный момент… за драку полагается отстранение от учебы.

В отличие от нас, при этих словах миссис Чарльз даже не вздрогнула. Она повернулась к нам и спросила:

– Итак, что произошло?

Мандей едва могла дышать, поэтому я заговорила первой:

– Джейкоб Миллер распространял ложь о Мандей, и она сказала ему прекратить, но он не послушал.

– Ложь? Какую именно ложь?

– Он говорил… что они… занимались этим, – объяснила я.

Миссис Чарльз нахмурилась и посмотрела на Мандей, продолжавшую смотреть в пол. На несколько секунд я решила, что сказала слишком много и только ухудшила наше положение, но потом миссис Чарльз снова повернулась к директору.

– Послушайте, не знаю, что вы слышали, но я знаю своего ребенка. Она ни за что не станет бить парня, если у нее нет на то причин. Она знает, что так делать нельзя.

Директор скрестил руки на груди. Вид у него был раздраженный.