Никто, кроме тебя - [59]

Ракель с изумлением смотрела на Алехандру. Она никогда не могла бы предположить, что это воздушное создание способно на такие решительные поступки. Значит, и богатые женщины тоже подвластны чувствам и, отдавшись им, в состоянии забыть манеры и правила хорошего тона.

В гостиной появился Макс. Он тепло поздоровался с Андресом и Алехандрой – было видно, что он давно знает их и находится с ними в таких же приятельских отношениях, как и Антонио; но не задерживаясь в гостиной, поднялся к себе.

Антонио видел, что жена ведет себя как-то неуверенно, скованно, боится проронить лишнее слово, и приписал ее поведение природной застенчивости: она увидела незнакомых людей и смутилась. Нет, не такой должна быть его жена. И, дождавшись, когда Виктория с гостями поднялись наверх, и они остались наедине, Антонио ласково обратился к жене:

– Дорогая! Ты не должна так смущаться. Я хочу, чтобы ты вела себя соответственно твоему положению. Ты ведь моя жена. Я хочу гордиться тобой.

Ракель слушала Антонио и не могла сдержать слез. Его слова убивали ее, они разрывали ей сердце. Он хочет гордиться ею! Дочерью дебошира и сестрой убийцы! Не в силах больше выдержать этой пытки, Ракель бросилась по лестнице в свою комнату.

Антонио остался один. Поведение Ракель удивляло, даже озадачивало его. От чего она внезапно разрыдалась? Ведь не от смущения перед незнакомыми людьми… И еще этот неуловимый Роберто Агирре, которого невозможно разыскать… Кто-то тронул Антонио за плечо. Это была Виктория.

Виктория, всегда доброжелательная, всегда подтянутая и красиво одетая, эта женщина олицетворяла собой уют и мир в доме. Рядом с ней все несчастья и превратности казались не такими страшными. Но теперь, словно пропасть легла между ними, и этой пропастью был сын Виктории – Макс.

– Антонио, – мягко сказала Виктория, которая отлично понимала, что творится в душе ее приемного сына, – мне кажется, ты совершаешь ошибку, сынок. Да, у Макса дурной характер. Он агрессивен, иногда груб, но он не способен на такие ужасные вещи, в которых ты его подозреваешь. А эта женщина действительно тебя обманула.

– Виктория, – Антонио открыто смотрел ей в лицо. – Ты ведь всегда верила мне. Поверь и на этот раз. Ракель добрая и честная девушка.

Виктория отрицательно покачала головой.

– Если я поверю в это, мне придется согласиться, что мой сын убийца.

– Хорошо, – сухо сказал Антонио, понимающий всю бессмысленность этого спора. – Но об одном я все-таки хочу попросить тебя. Пожалуйста, ни слова о Ракель Андресу и Алехандре. И предупреди Макса.

Глава 23

Но никто – ни Антонио, ни Ракель, ни Максимилиане не знали, что таинственный Роберто Агирре – плод фантазии Карлы, обретал плоть и кровь. Родриго уверенно осуществлял свой замысел. Он вызвал к себе Кота, темную личность, которая орудовала в кабаке, и стал допрашивать его о пропавших деньгах Чучо. Сомнений не было – деньги у несчастного украл именно Кот, но Родриго это не очень беспокоило. Главное было, чтобы его не вспомнил этот старый дурак, тесть Ломбардо. Кот поклялся, что старик не видел его.

– Тогда слушай, – сказал Родриго. – Ты снимешь скромную квартиру, поселишься в ней и скажешь, что тебя зовут Роберто Агирре. Явишься туда с чемоданом, якобы из Гвадалахары.

По случаю приезда гостей в доме Ломбардо был устроен торжественный ужин. Все собрались в гостиной. Нарядно одетые женщины мило беседовали, мужчины с бокалами в руках говорили обо всем понемногу – о делах, о семье, о планах на будущее. Виктория сначала колебалась, приглашать ли на этот ужин дона Даниэля, ведь он иногда бывает невоздержан в питье. Но Антонио был непреклонен – его тесть тоже должен быть среди приглашенных.

Виктория согласилась, правда, она не стала передавать приглашение через прислугу, а сама пошла к дону Даниэлю. Превозмогая неловкость и неспеша подбирая слова, она сообщила сеньору Саманьего о приглашении и попросила выполнить ее две просьбы: во-первых, пойти с Рамоном в город и купить под его руководством приличную одежду; а, во-вторых, не пить за ужином сверх положенного. Они прекрасно поняли друг друга, и дон Даниэль, проглотив унижение, обещал сеньоре выполнить ее просьбы.

Ужин прошел на редкость удачно. Постороннему наблюдателю могло даже показаться, что в этот вечер в доме царила дружеская теплая атмосфера, что эти нарядные красивые сеньоры искренне желают друг другу добра. Но так мог подумать только тот, для кого остался невидим истинный характер отношений между этими людьми.

– Твоя невестка очень мила, но неразговорчива, – сказала Камиле Алехандра.

– Мила! Ты просто ее не знаешь! – с очаровательной улыбкой ответила Камила.

– Тебе она не нравится? – искренне удивилась девушка.

– Завтра все расскажу, – пообещала Камила. Единственный человек, который и со стороны выглядел несчастным был дон Даниэль. Помня данное Виктории слово, он даже не притронулся к вину. Но чувствуя себя лишним и в светской беседе, и в деловом разговоре, он выбрав подходящую минуту, откланялся. Ракель, подавленная несчастьем, тяготилась своим присутствием на этом беззаботном, легком вечере и тут же вызвалась проводить отца, почувствовав радость от того, что перестанет играть проваленную роль хозяйки дома. Антонио с удивлением посмотрел на нее, отмечая боковым зрением, что Макс, оставив стакан, тоже направился к двери.