Никто из преисподней - [18]

Перебаечник извивался, пытаясь вырваться, а осколки в свертке шевелились и тихо позванивали, словно переговаривались.

– Помнишь, какие кошмары вам с Юлей снились? – спросил Никто. – Это все он устроил – Перебаечник! Знобея надеялась свести тебя таким образом с ума. Перебаечник – это очень злой домашний дух. Он только ночью обретает силу – после всех этих страшных историй, которые рассказывают поздно, перед сном. Иногда слышится его шепоток. Говорить с ним опасно – можно серьезно заболеть. Еще хорошо, что ты ничего ему не сказала, не то слегла бы с неизлечимой болезнью. Если же Перебаечник в карман к какому-то человеку заберется, нрав у того сделается преотвратительный: вздорный и свирепый. Перебаечник и Ночница – верные слуги Знобеи и ее сестриц-лихорадок… Знобея подарила его твоей тетушке, чтобы он наверняка к вам в дом попал. А для тебя приберегла зеркальце… Тебе повезло, что ты в него не посмотрелась: в один миг стала бы уродиной, на которую ни один кавалер не взглянул бы.

– Да они и так на меня не смотрят, эти кавалеры, – вздохнула Валюшка.

– Дураки они слепые! – буркнул Никто.

– Что?! – изумилась Валюшка.

– Ничего! – отмахнулся он. – Не отвлекайся! Это зеркало, даже разбитое, служит Знобее. Оно все ей передает: все, что видит и слышит. Осколки в кармане твоей шубы лежали. Шуба висела в прихожей. А мы тут совсем рядом наши планы обсуждали… Поняла? Перебаечник тоже все на ус мотает, он готов в любой момент исчезнуть, чтобы к своей хозяйке перебраться и доложить о том, что тут выведал.

– Как же им помешать? – с отчаянием спросила Валюшка и вдруг спохватилась: – Слушай, мой брат говорил, что против нечистой силы помогает железо и что-нибудь красное. У него любимая книжка – «Словарь русских суеверий», поэтому он практически все про нечисть и суеверия знает.

– Да уж, я сплошное суеверие, – вздохнул Никто. – А также нечисть. Поэтому железное – оно и на меня плохо воздействует. А вот красное мне не страшно. Оно имеет силу только против злых предметов – ну, наговоренных, на которые порча напущена. Чтобы такие вещи обезвредить, надо их спрятать в сундук и накрыть красной тканью. Что-нибудь из этого можно в этом доме найти?

– Сундуков я тут не видела, – задумалась Валюшка, – а вот в прихожей, в стенном шкафу, наверху, лежит на полке красный шелковый шарф. Тетя Эля его никогда не носит – говорит, что для школы это слишком вызывающе, – так что, думаю, она даже не заметит, если мы его возьмем.

– Ну давай попробуем, неси его сюда.

Валюшка на цыпочках выскользнула в прихожую, неслышно стащила с полки шарф и принесла Никто.

Он натуго замотал Перебаечника и осколки зеркальца в красный шелк и, мгновение поразмыслив, спрятал сверток в нижний ящик кухонного шкафа, затолкав как можно глубже.

– А теперь что делать будем? – спросила Валюшка и зевнула – раз, другой, третий… – Ой, извини, я сама не пойму, что со мной такое приключилось, ну прямо глаза закрываются!

– Вместе с Перебаечником мы и Ночницу обессилили, – с улыбкой объяснил Никто. – Так что ты иди и спи, поняла? А я попытаюсь узнать, кто нам сможет помочь, и у того мертвеца выспросить, как тебе от ледяного проклятия избавиться.

Валюшка зажмурилась и простонала:

– Скажи, что мне все это снится! Пожалуйста, скажи!

– Ладно, если тебе от этого легче, пусть так, – улыбнулся Никто. – Снится, конечно. Потому что ты уже спишь!

У Валюшки вдруг закружилась голова, а в следующее мгновение она обнаружила, что лежит на своем диванчике в Юлиной комнате.

– Спокойной ночи! – послышался словно издалека знакомый мальчишеский голос, и Валюшка крепко заснула.

* * *

Утром Юля разбудила ее с великим трудом. Плохо соображая, как в тумане, Валюшка потащилась в ванную. Эвелина Николаевна неторопливо завтракала на кухне: она должна была прийти только ко второму уроку, поэтому могла не спешить. Девочки, втихомолку ей завидуя, оделись, поспешно поели и разбежались – каждая в свою школу.

Не без страха Валюшка открывала дверь в класс… А вдруг Зенобия-Знобея все же притащилась в школу?! Но ее не оказалось. Может быть, опаздывает? Нет, она не появилась и позже.

Валюшка украдкой прислушивалась к разговорам одноклассников, ожидая, что о Зенобии хоть кто-нибудь вспомнит, однако ни слова о неземной красавице и ее подарках сказано не было. Более того! Жвачник, он же Борька Калюжный, имел привычный сытый и довольный вид, физиономия у него была по-прежнему румяная, Толик Роднецкий не хрипел; волосы Анжелы Кузьминой, как всегда, вились непокорными волнами; уши Оксаны Карпенко не напоминали груши, а у Маши Коршуновой не было повязки на руке… А самое главное – жуткие последствия поцелуев лихорадки исчезли с губ Игоря Дымова: он стал тем же красавчиком с обольстительной улыбкой, каким был всегда.

«Они все забыли! – с изумлением подумала Валюшка. – Начисто! Как будто Зенобии-Знобеи никогда и на свете не было! – И вдруг она перепугалась: – А что, если… если Знобеи и в самом деле не было? Что, если это был мой персональный глюк? То есть мне все просто приснилось?!»

Валюшка с трудом дожидалась перемены, чтобы пробежаться по этажам и постоять у подоконников, ожидая, что вот-вот возникнет Никто и развеет ее сомнения, но черт-ангел так и не появился. Валюшка заглядывала себе то за левое, то за правое плечо, один раз украдкой в туалете ухитрилась извернуться так, чтобы увидеть в зеркале свою спину, однако Никто не обнаружила.