Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат - [13]

. Таким образом, Игнатьев планировал посетить не только Хиву и Бухару, но и Кокандское ханство. Он не исключал встречи на Амударье с экспедицией Ханыкова, которая через северные районы Персии и Афганистана могла выйти в Коканд. Другой предложенный им вариант состоял в совместном следовании с Ханыковым до Термеза, откуда Ханыков должен был отправиться в Персию и Афганистан. Это предложение поддержал и Ковалевский. Тогда же, 20 октября 1857 г., Игнатьев в обстоятельной записке Ковалевскому изложил свое видение целей экспедиции: в политическом отношении посольство должно установить хорошие отношения с ханствами, добиться регулярных торговых связей. Необходимо было, по его мнению, достигнуть взаимного согласия между среднеазиатскими ханствами и даже заключения оборонительного союза для «пассивного противодействия Англии».

Игнатьев предполагал, что в будущем Россия займет Хиву, поэтому должно стремиться также к заключению оборонительного союза между Персией и Афганистаном и готовиться «к неприязненным действиям против великобританских владений в Индии»[57]. Как видим, мысль о нанесении удара Англии в Индии не оставляла его. Игнатьев предусматривал случай, когда государства Средней Азии будут просить покровительства России, опасаясь английского проникновения в регион. Он полагал, что следует тогда содействовать протекторату Персии над Афганистаном и ханствами и «принять меры для удаления ханами агентов английского правительства». В случае же противодействия агентов «разрешить посольству употребить силу оружия». Оружие можно было применить, по его мнению, и тогда, когда в ханствах будут чиниться препятствия посольству (непропуск флотилии, невыдача пленных). Игнатьев был настроен, таким образом, весьма решительно. Он писал в записке: «Экспедиция должна иметь в виду, кроме подробного исследования пройденного края и составления карт, подготовить средства для учреждения пароходства по р. Амударье, изучить край в военном отношении и составить соображения для занятия в случае надобности устья этой реки и нападения на Хиву и Бухарское ханство и утверждения нашего влияния на Амударье»[58].

Игнатьев подробно указывал в записке состав посольства, куда должны были входить чиновник из МИД со знанием татарского и персидского языков, офицер Генштаба (желательно Обручев или Быковец), топограф, офицер по фортификации, горный инженер (для исследования залежей полезных ископаемых), инженер по строительству каналов и плотин, два врача, приказчик торгового дома Закаспийского торгового общества. Помимо этого посольство должны были сопровождать отряды казаков и стрелков, а на кораблях Аральской флотилии и в фортах на Арале следовало сосредоточить запасы оружия, пушки, топливо, провиант и десант солдат. Особо оговаривалось наличие ракет и ракетных станков. Для перевозки посольства и десанта Игнатьев требовал канонерку, 2 парохода, 2–3 баржи и большое число малых гребных судов. В заключение Игнатьев намечал срок отправки экспедиции из Оренбурга – конец марта – начало апреля 1858 г., с тем чтобы прибыть в Амударью не позднее середины июня, пока река не обмелеет.

Таким образом, истинные цели посольства Игнатьева состояли не только в установлении дипломатических и торговых отношений с Хивой и Бухарой, но в укреплении политического влияния России в Средней Азии и ослаблении там позиций Англии. При необходимости предполагалось и употребление силовых методов.

Для руководства подготовкой экспедиции был создан комитет во главе с великим князем Константином Николаевичем. Было решено не соединять посольство с экспедицией Ханыкова, подготовить к весне Аральскую флотилию под командованием адмирала А. И. Бутакова. Подготовку же состава экспедиции, ее материальной части, военных сил возложить на оренбургского генерал-губернатора А. А. Катенина. Таким образом, Игнатьев, уехавший за границу, непосредственно не участвовал в подготовке посольства, что привело впоследствии к известным трудностям. Как писал Игнатьев позднее в своих воспоминаниях, Бутаков «считал Аральское море и впадающую в него Амударью своим исключительным достоянием, собираясь заведовать всеми изысканиями и стяжать исключительную славу, сопряженную со входом в эту реку первых русских военных судов», а Катенин, человек очень амбициозный, «смотрел на Оренбургскую степь и прилежащие ханства, как на свою вотчину»[59]. Он сам хотел руководить экспедицией, и назначение Игнатьева было ему неприятно. Катенин решил направить к ханствам крупный военный отряд и рассматривал посольство как часть этого отряда. Между тем Игнатьев требовал, чтобы был сохранен чисто дипломатический характер посольства, ибо военный отряд мог напугать хивинцев.

Прибыв в начале марта 1858 г. в Петербург, Игнатьев столкнулся с тем, что все было решено без него. Составом посольства он остался не совсем доволен, установленный срок отправки посольства из Оренбурга был, по его мнению, слишком поздним. Состав военного конвоя уменьшили, а число чиновников и офицеров в посольстве увеличили, и некоторых лиц Игнатьев считал совершенно бесполезными. Аральская флотилия располагала не таким большим количеством судов, на которое он рассчитывал. В ее составе было два железных парохода, построенных в Швеции, – «Перовский» (с 5 пушками) и «Обручев» (с 2 пушками), 3 баркаса и 5 шлюпов, не считая малых гребных судов