Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат - [116]

В своих записках Игнатьев, вспоминая события 1878 г., делал вывод о том, что бо́льшая часть европейских государств была враждебна России. «Европа тогда для нас безопасна, когда там нарушено политическое равновесие и согласие», – писал он[572]. Он всегда признавал неэффективность для России ориентации на «европейский концерт», и Берлинский конгресс в его глазах являлся этому ярким подтверждением.

Негативная оценка Игнатьевым, как и значительной частью русского общества, итогов Берлинского конгресса была односторонней. Конгресс показал истинную роль России в Европе. Игнатьев, как и многие другие политические и общественные деятели, питал, как оказалось, преувеличенные надежды на мощь и силу России, несмотря на обозначенные войной тревожные симптомы. Крах этих надежд имел тяжелые внутриполитические последствия для страны, и не только финансово-экономического характера. Практически во всех слоях общества очевидная слабость власти, не сумевшей в течение 20 лет со времени крымского поражения создать сильный военно-экономический потенциал страны, способствовала усилению оппозиционного движения и революционного террора, жертвой которого явился и сам император. Авторитет самодержавия был значительно подорван.

Для балканских же народов в целом Берлинский трактат имел положительные последствия, несмотря на то что ряд важных решений Сан-Стефанского мира был пересмотрен. Главные итоги войны были сохранены: независимость Сербии, Черногории, Румынии, создание автономной Болгарии. Господство Османской империи на Балканах было подорвано. С течением времени освободились и другие ее провинции – Фессалия, Эпир; Северная и Южная Болгарии воссоединились в единое государство. Берлинский договор при всех его отступлениях от русской программы решения Восточного вопроса явился значительным шагом в освобождении Балкан и создавал условия для последующего прогрессивного развития балканских народов. Так что дело жизни Игнатьева не пропало даром, и его огромный вклад в освобождение славян рано или поздно получил признание.

Глава 11 Последние 30 лет

Последние 30 лет жизни Н. П. Игнатьева прошли вне дипломатии. Горчаков постарался устранить его с дипломатической арены. Всеобщее возмущение в России в связи с Берлинским трактатом, в значительной степени лишившим страну итогов победы, вылилось в резкую критику внешней политики России и ее руководителей. Александр II и Горчаков, стремясь отвести от себя обвинения, сделали Игнатьева «козлом отпущения». Ему ставили в вину то, что он якобы превысил свои полномочия, заключая Сан-Стефанский договор. Власти замолчали тот факт, что текст договора был ими самими утвержден. Так или иначе, но Игнатьев был скомпрометирован. В удрученном состоянии провел он зиму 1878/79 гг. в Ницце, поправляясь от болезни. И без того тяжелое настроение усугубила смерть в 1879 г. горячо любимого отца. Незадолго до смерти – в декабре 1877 г. – П. Н. Игнатьеву был пожалован графский титул, который распространялся на его потомков по мужской линии. Так что своим графством Игнатьев был обязан отцу, а не собственным заслугам.

Игнатьев рассчитывал, что его дипломатическая карьера будет продолжена. Он предполагал вернуться в Константинополь, но его место уже было занято А. И. Нелидовым. Ходили слухи о его вероятном назначении послом в Рим. Однако под нажимом Лондона и Вены Итальянское королевство отвело его кандидатуру.

По приезде в Россию Игнатьев поселился в Круподерницах. Летом 1879 г. он был вызван в Петербург. Игнатьев надеялся, что его пошлют с каким-нибудь чрезвычайным поручением в Болгарию или Черногорию, но ему предписали ехать в Нижний Новгород в качестве временного генерал-губернатора на период работы Нижегородской ярмарки. «Царь рассчитывал на мою энергию ввиду ожидаемых беспорядков», – писал Игнатьев в своих воспоминаниях[573]. Он вынужден был согласиться, хотя это назначение его и не обрадовало.

Руководить ярмаркой было довольно хлопотно. На Нижегородскую ярмарку, самую большую в России, собиралось ежегодно до 300 тыс. чел. из различных губерний.

Хотя ярмарка продолжалась только в летние месяцы, забот у Игнатьева было много. Прежде всего он занялся благоустройством территории ярмарки, приказав снести старые грязные лавки и на их месте построить павильоны из стали и стекла на манер павильонов Парижской выставки. Регулярно чистились территория и обводный канал. Приняты были строгие противопожарные меры. Но главным явилось налаживание полицейско-охранной службы. Игнатьев повел борьбу с такими явлениями, как драки, мошенничество, грабежи, что вызвало одобрение купцов.

Большую роль играли дневные объезды им ярмарки, беседы с купцами и рабочими о значении принимаемых им мер. Игнатьев ограничил произвол ярмарочной администрации, повел борьбу со злоупотреблениями полиции и этим заслужил расположение как купцов, так и населения города[574]. Он был избран почетным гражданином Нижнего Новгорода. В одной из гимназий была учреждена стипендия его имени.

Ярмарка летом 1879 г. прошла успешно. Зиму Игнатьев провел в Одессе, а следующим летом был вновь в Нижнем Новгороде. Как человек широких взглядов, он не ограничивался только делами ярмарки. Он выдвинул проект улучшения водного пути по Оке и Волге, предлагая укрепить берега и построить порт, куда бы доставлялись товары для ярмарки, занимался благоустройством города.