Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат - [110]

Несколько ранее другой краткий проект договора был разработан по поручению Милютина Нелидовым, который во время войны заведовал дипломатической канцелярией при главнокомандующем. Проекты Нелидова и Игнатьева мало чем отличались друг от друга. Оба они предусматривали независимость Румынии, Сербии и Черногории, создание автономного Болгарского княжества в границах, предусмотренных Константинопольской конференцией, предоставление административной автономии Боснии и Герцеговине, территориальные приращения к Сербии и Черногории. Правда, Игнатьев рассматривал два варианта статуса Болгарии – независимое и автономное княжество, но считал наиболее реальным осуществление принципа политической автономии[551]. Проекты предусматривали двухлетнее пребывание русских войск в освобожденной Болгарии для создания там гражданского управления, а также выплату Турцией России денежной контрибуции.

Свой проект Игнатьев составлял с учетом многочисленных обращений и пожеланий, поданных ему представителями различных кругов болгарского населения.

Проекты Игнатьева и Нелидова шли значительно дальше постановлений Константинопольской конференции и первоначальных планов Горчакова, предусматривавших административную автономию двух болгарских провинций и ничего не говоривших о независимости балканских княжеств. Более того, Игнатьев и Нелидов отчетливо проводили мысль о том, что балканские государства должны обладать не только политической, но и экономической независимостью, что давало бы им возможность противостоять экспансии со стороны Австро-Венгрии и других стран Запада. В состав территории княжеств включались поэтому важные в экономическом и торговом отношении центры, порты, пути сообщения, плодородные земли. Это предоставляло балканским странам необходимые условия для достижения подлинной независимости.

Так, Игнатьев включил в состав Черногории плодородные земли с городами Никшич, Невесинье, Подгорица, порты Котор и Бар. Между Сербией и Черногорией намечалась общая граница по р. Дрин.

В беседе с Александром II Игнатьев затронул вопрос о проливах, считая, что они должны быть закрыты для иностранных флотов и открыты для выхода в Средиземное море русского военного флота. В свой проект мирного договора он включил статью о проливах, которая запрещала в военное время ввод в Черное море судов нечерноморских государств[552]. «Черное море будет объявлено открытым в мирное время и закрыто при возникновении войны между европейскими государствами для всех судов государств, не имеющих владений на берегах Черного моря», – разъяснял впоследствии свою позицию посол[553]. Эта точка зрения разделялась и Милютиным. Однако в окончательный текст проекта договора статья о проливах в формулировке Игнатьева не вошла. Опасаясь протеста европейских стран, Александр II и Горчаков решили передать вопрос о проливах на рассмотрение европейского конгресса, который оставил существовавший режим.

В начале декабря Александр II покинул Болгарию. Вскоре Игнатьев был вызван из Киева в Петербург, и 5 января 1878 г. текст договора обсуждался на совещании у императора и был одобрен. Даже Горчаков нашел все требования умеренными.

Тем временем русские войска продолжали стремительно продвигаться к Константинополю. Турецкие уполномоченные прибыли в Главную квартиру армии, находившуюся в Адрианополе, с предложением о перемирии. Игнатьев считал, что перемирие заключать рано, что надо занять как можно больше турецкой территории, чтобы потом диктовать выгодные условия. Он предлагал занять Галлиполи и Булаирские укрепленные линии, а затем и Константинополь, а потом говорить о перемирии. Но Горчаков ссылался на данное в начале войны обещание Англии не занимать Галлиполи. Александр II поддержал своего министра, а Игнатьеву предписал ехать в Бухарест и урегулировать там вопрос с румынами о присоединении к России Южной Бессарабии, а затем в Адрианополь для проведения мирных переговоров с турками.

Во время свидания с румынскими министрами в Бухаресте Игнатьеву пришлось выдержать жаркие баталии. Румыны протестовали против возвращения Южной Бессарабии, хотя взамен им предложили Добруджу с широкой приморской полосой. Однако Игнатьеву удалось преодолеть их возражения, намекнув, что можно найти более покладистых министров.

В Адрианополь он прибыл только 27 января, когда 19 января было уже заключено перемирие. Опоздание Игнатьева было связано в том числе с тем, что пришлось пешком в тяжелейших условиях перейти балканские перевалы, так как проехать через снежные заносы в коляске было невозможно.

В основу перемирия легли условия, разработанные Нелидовым еще в начале ноября 1877 г. и сообщенные царем германскому и австрийскому императорам. Безвыходное положение турок вынудило их согласиться на условия, по которым Сербии, Черногории и Румынии предоставлялась независимость, создавалась единая автономная Болгария, Южная Бессарабия возвращалась России, в христианских провинциях Османской империи проводились широкие реформы. Турки, однако, не считали условия перемирия окончательными, надеясь с помощью западных держав добиться их пересмотра.