Николай Коперник - [57]

Копернику, наблюдателю небесных явлений, достаточно было его трикетрума, чтобы установить недостоверность звездных таблиц древних. Но этих трех планок было все же явно недостаточно для получения собственных надежных измерений. Если бы торунец был самонадеянным человеком, он, вероятно, поддался бы обычной человеческой слабости и уверовал в «абсолютную точность» полученных им «собственных» данных. Но строгая к себе критическая мысль никогда не покидала великого человека В суждении о своих наблюдениях был он— и это замечательная черта его личности — весьма осторожен, можно сказать, скептичен.

Ретик в своей книге «Новые Эфемериды» рассказывает о системе работы своего учителя: «Он никогда не настаивал на точности определенных им астрономических величин, как то делали другие, которые с поражающей точностью — якобы до двух, трех или четырех минут — указывали место светил, хотя при этом ошибались на целый градус».

В другом месте Ретик вспоминает: «Я даже вступил с любимым учителем в спор. В юношеском азарте я хотел проникнуть в святая святых науки. Тогда учитель, хоть и порадованный этим стремлением, высказался все же в мягко осуждающем тоне и предупредил меня, чтобы я отказался от таких замыслов. Не нужно, говорил он, искать слишком большой точности. Нужно уметь поставить себе самому границы. Я сам, сказал Коперник, был бы так же обрадован, как Пифагор, когда он открыл свою теорему, если бы я был в состоянии довести мои наблюдения до точности в десять минут».

Когда Ретик выказал удивление такому мнению и продолжал настаивать на том, что нужно дать более точные данные, Коперник изложил молодому энтузиасту трудности на пути астронома-наблюдателя. «Я предпочитаю довольствоваться тем, за верность чего могу поручиться».

В книге «Об обращениях небесных сфер» Коперкик приводит результаты двадцати семи своих наблюдений. Кроме того, на отдельных листках и на полях его книг записаны данные тридцати других произведенных им измерений астрономических величин.

Подавляющая часть наблюдений была сделана во Фромборке между 1515 и 1530 годами, а затем между 1536 и 1538 годами. Наблюдения эти направлены были главным образом на установление времени и длительности затмений Луны, на измерение высоты Солнца в полдень. Несколько раз наблюдал Коперник противостояние внешних планет с Солнцем.

***

Итак, Коперник производил свои измерения на небесном своде несовершенным даже для его времени инструментом и в неблагоприятных условиях севера. Результаты его измерений были далеки от истинных величин.

Какое же влияние могло это оказать на установленные им основы нового, гелиоцентрического мироздания? Мы едва ли ошибемся, если ответим — никакого!

Коперник был, разумеется, и наблюдающим и вычисляющим астрономом. Но гелиоцентрическая система зародилась в сознании Коперника в результате работы философской мысли, искавшей в бесформенном нагромождении известных ему небесных явлений логической стройности и гармонической простоты.

Великий астроном был и глубоким философом. Его разум оказался достаточно мощным, чтобы вырваться из круга унаследованных идей. Взором гения разглядел он истинное строение мироздания. И никакие ошибки в счислениях не могли уж заставить его вернуть Землю на ее прежнее, птолемеевское место или остановить суточное вращение Земли вокруг её оси.

Однако если с четырехсотлетнего отдаления можно исторически правильно оценить значение погрешностей Коперника в наблюдениях и расчетах, то совсем по-иному должен был смотреть на это сам Коперник.

Для понимания обстоятельств жизни гениального торунца это очень важно.

***

Коперник знал, что современники его будут судить о достоверности системы по даваемой ею возможности заранее исчислить будущее положение планет более точно, нежели то позволяли таблицы Птолемея. Но как раз такой победы над Птолемеем Копернику не дано было одержать. Точность его таблиц не намного превосходит точность таблиц древних.

В невозможности достигнуть совершенных практических результатов в предвычислениях заключена была скрытая драма творческой жизни великого торунца.

В книге «Об обращениях небесных сфер» Коперник, натура замкнутая и внутренне гордая, не проронил об этих своих мучениях ни слова. Но если искать причин, почему торунец так упорно и долго отказывался от обнародования книги, мы найдем одну из них и в этом практическом неблагополучии.

Может быть, все же виноват его несовершенный инструмент?

У Коперника рождается мысль дать свои расчеты на поверку другим наблюдателям.

Осенью 1535 года шестидесятидвухлетнего Коперника навестил во Фромборке товарищ студенческих лет Бернард Ваповский.

Николай показал другу пространный список своих предвычислений движения планет. Подобные списки — «ежегодники» — широко публиковались тогда в Италия, в немецких землях и носили название «Эфемерид». Обрадованный возможностью услужить другу, Ваповский увез коперниковские «Эфемериды» с собою в Краков и переслал их затем в Вену некоему сиятельному вельможе фон Герберштейну — для издания во всеобщее пользование.

Но таблицы Коперника не были опубликованы. Помешала ли изданию их смерть Ваповского или «Эфемериды» Коперника не удовлетворили издателей? Во всяком случае, после этой неудачи Коперник уже не возобновлял попытки издать свои таблицы.