Николай II. Дорога на Голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти... - [24]
М. Сафонов считает, что текст «отречения» был вписан на бланк царской телеграммы, с уже имевшейся подписью Царя и министра Двора графа Фредерикса. О каком же «историческом документе» может тогда идти речь? И что было сказано в подлинном тексте манифеста, который Император Николай II передал в двух экземплярах Гучкову и Шульгину, о чем имеется запись в дневнике Царя, если только, конечно, и дневник не подвергся фальсификации? «Если „составители“ Акта отречения так свободно манипулировали его формой, — вопрошает Сафонов, — не отнеслись ли они с той же свободой к самому тексту, который Николай II передал им? Другими словами, не внесли ли Шульгин и Гучков в текст Николая II принципиальных изменений?»
Самым интересным исследованием так называемого «манифеста об отречении» Николая II стало исследование А. Разумова. Он пишет: «Поглядим внимательно на эту бумагу. Неспешный ее анализ поведает пытливому человеку многое. К примеру, всем исследователям бросается в глаза то, что подпись Государя сделана карандашом. Удивленные историки пишут, что за 23 года правления то был единственный раз, когда Государь поставил на официальном документе карандашную подпись».
Кроме того, на бумаге отсутствует личная печать Николая II, а сама бумага не завизирована Правительствующим Сенатом, без чего никакой Царский манифест не имел юридической силы.
Немало путаницы возникает при выяснении вопроса о том, как выглядела та самая бумага, которую подписал Государь. Так, В. В. Шульгин пишет о том, что текст отречения был написан на телеграфных «четвертушках». «Это были две или три четвертушки, — пишет он, — такие, какие, очевидно, употреблялись в Ставке для телеграфных бланков».
А. Разумов справедливо задается вопросом: «Сообщение Шульгина весьма любопытно, но вызывает ряд вопросов. К примеру, сразу возникает вопрос: как же подписывал Государь этот удивительный подлинник из нескольких телеграфных четвертушек — каждый листок в отдельности или поставил одну общую подпись в конце? Каким образом разместилась информация на этих четвертушках?».
Но самое поразительное, что бумага «начальнику штаба» не представляет собой никаких «четвертушек»! Это цельный лист бумаги с напечатанным текстом. К слову сказать, такие судьбоносные документы, тем более составленные в таких условиях, обычно писались лично, чтобы не было сомнений в их подлинности. К слову сказать, текст так называемого «отречения» великого князя Михаила Александровича был написан именно от руки. Что помешало Николаю II сделать то же самое?
А. Разумов сравнил подписи Царя на экземплярах «манифеста» и установил, что они идентичны и скопированы с подписи Николая II под приказом о принятии им верховного командования в 1915 году.
Любопытно и следующее. В своем дневнике Николай II пишет, что передал два экземпляра какого-то манифеста. Но сегодня существует по меньшей мере 4 экземпляра «манифеста»! И все, как нас утверждают, подлинники!
Наконец, еще один потрясающий факт. Как известно, по утвердившейся версии Государь отрекся 2 марта 1917 года. Но уже 1 марта в ряде газет был опубликован текст «отречения», оформленный именно как манифест!
А. Разумов убедительно доказывает, что текст «отречения» является фальшивкой. Он составлен генералами Алексеевым и Лукомским при помощи заведующего канцелярии Ставки Н. А. Базили.
Таким образом, совершенно понятно, что ни с юридической, ни с моральной, ни с религиозной точек зрения никакого отречения от престола со стороны Царя не было. События в феврале — марте 1917 года были не чем иным, как свержением Императора Николая II с прародительского престола; незаконное, совершенное преступным путем, против воли и желания Самодержца, лишение его власти.
