Николай I - [179]
В конце сентября — начале октябре в Ольмюце, Варшаве и Потсдаме состоялись встречи Николая Павловича со своими «союзниками». В укреплении союза северных дворов император не достиг особого успеха. Пруссия колебалась. Австрия не хотела укрепления позиций России на Дунае. Англия же была недовольна усилением влияния России на Кавказе, в Средней Азии, Китае… В беседе с английским послом в Вашингтоне Пальмерстон так изложил свои старые мечты: «Для меня идеальная цель войны заключается в следующем: Аландские острова и Финляндию возвратить Швеции; ядро польского королевства восстановить как барьер между Германией и Россией; Валахию и Молдавию отдать Австрии; Крым, Черкесия и Грузия отрываются от России; Крым и Грузию передать Турции. Черкесия становится независимой, либо подчиняется султану»>{1149}. В Константинополе победили воинствующие круги, увидевшие редкую возможность извлечь пользу из трудного положения России и руками европейцев решить свои внешнеполитические проблемы. Вслед за ультимативным требованием 14 (26) сентября вывести войска из княжеств султан Абдул — Меджид 22 сентября (4 октября) объявил о состоянии войны с Россией. 22 октября в проливы вошла англо-французская эскадра.
«Чтоб нашлась возможность отбиться под Севастополем»: Крымская война
Впрочем, напугать Николая Павловича это не могло. Еще в письме к И. Ф. Паскевичу от 4 (16) января 1834 года Николай Павлович довольно скептически оценивал маневры англо-французской эскадры в Средиземном море: «Флоты воротились в Мальту и Тулон, но вооружения не прекращены; за то и мы готовы будем их принять; но что они нам могут сделать? Много — сжечь Кронштадт, но не даром; Виндау? (до 1917 года Виндава, позже Вентспилс. — Л. В.) — разве забыли, с чем пришел и с чем ушел Наполеон? Разорением торговли? — но за то и они потеряют. Чем же открыто могут нам вредить? В Черном море и того смешнее; положим, что турки от страху, глупости или измены их впустят, они явятся пред Одессу, сожгут ее, — пред Севастополь, положим, что истребят его, но куда они денутся, ежели в 29 дней марша наши войска займут Босфор и Дарданеллы!»>{1150} К сожалению, Николай сбрасывал со счетов союзницу Австрию, с которой только что был заключен договор о взаимопомощи.
11 (23) октября турки переправились через Дунай и заняли городок Калафат. 20 октября (1 ноября) Николай I подписал манифест «О войне с Оттоманскою Портою». Начало военных действий в Дунайских княжествах было вялым. Сражения при Ольтенице и Чечати на левом берегу Дуная не принесли явной победы ни туркам, ни русским. На Кавказе, если не считать успешной операции турок, когда они вырезали русский гарнизон в крепости Святого Николая, военная фортуна была на стороне русского оружия. В ноябре 1853 года в битвах при Ахалцихе и Башкадыкларе (Баш-Кадыр-Ляре) И. М. Андронников и В. О. Бебутов разгромили турок. Но главным событием на первом этапе войны ста-406 л о уничтожение турецкой эскадры в бухте Синопа П. С. Нахимовым 18 (30) ноября 1853 года. Эта победа произвела гнетущее впечатление на европейские державы. Эскадра Нахимова в ходе боя, продолжавшегося четыре с четвертью часа, полностью разгромила Черноморскую эскадру турок. Среди пленных оказался командующий эскадрой Осман-паша. Все русские корабли своим ходом смогли вернуться в Севастополь.
В ходе Крымской войны определенные надежды английская дипломатия возлагала на Шамиля. За годы войны горцы заняли Анапу, а также взорванные и оставленные русскими гарнизонами в апреле 1854 года возводившиеся с таким трудом форты на Черноморском побережье. Летом 1854 года набег Шамиля в Кахети оказался успешным; он дошел до села Цинандали (в 60 километрах от Тифлиса), захватил ценности и заложников. Но на этом его активные действия закончились. В конце 1854 года новым главнокомандующим и наместником на Кавказе был назначен Николай Николаевич Муравьев. Он заявил: «Кавказ нельзя отдавать на жертву туркам и горцам; Кавказ отстоять можно и должно»>{1151}. Впрочем, Муравьев признавал право горцев на независимость под протекторатом России и заключил с Шамилем договор о торговле, установивший относительное перемирие.
В сложившейся обстановке в начале 1854 года в Петербурге был взят курс на разрушение Османской империи. Но вступать в войну с Англией и Францией Николай не торопился. Он сохранил даже чувство юмора. Когда император узнал о воззвании султана, обещавшем всем перебежчикам из русской армии службу в Турции тем же чином, он пошутил: «Жаль, что я не знал этого, а то я перешел бы на службу в Турцию со своим «чином»>{1152}.
В начале 1854 года «добрые друзья» — Наполеон III и Николай I обменялись посланиями. Император французов предлагал вывести войска из княжеств и начать с Турцией мирные переговоры, после чего англо-французская эскадра покинула бы Черное море. Николай Павлович не внял совету. «Мое упование лежит на Боге и в моем праве, — написал он в ответ, — а в случае надобности я отвечу, что Россия будет в 1854 году такой же, как в 1812-м»>{1153}.
Месяцем раньше, 9 (21) февраля 1854 года, последовал манифест «О прекращении политических сношений с Анг-лиею и Францией». Но не Россия объявила им войну, хотя об этом и сообщается в авторитетных изданиях. Не дождавшись объявления войны со стороны России, Англия сделала это 27 марта. В качестве предлога был использован переход русских войск через Дунай. На следующий день войну России объявила Франция. 10 апреля в Лондоне была подписана англо-французская союзная конвенция. Карты были открыты. В марте английская, а затем и французская эскадры вошли в Балтийское море.
«Нет места скучнее и великолепнее, чем двор русского императора». Так писали об императорском дворе иностранные послы в начале XIX века. Роскошный и блистательный, живущий по строгим законам, целый мир внутри царского дворца был доступен лишь избранным. Здесь все шло согласно церемониалу: порядок приветствий и подача блюд, улыбки и светский разговор… Но, как известно, ничто человеческое не чуждо сильным мира сего. И под масками, прописанными в протоколах, разыгрывались драмы неразделенной любви, скрытой ненависти, безумия и вечного выбора между желанием и долгом.Новая книга Леонида Выскочкова распахивает перед читателем запертые для простых смертных двери и приглашает всех ко двору императора.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Издательство «Азбука-классика» представляет книгу об одном из крупнейших писателей XX века – Хулио Кортасаре, авторе знаменитых романов «Игра в классики», «Модель для сборки. 62». Это первое издание, в котором, кроме рассказа о жизни писателя, дается литературоведческий анализ его произведений, приводится огромное количество документальных материалов. Мигель Эрраес, известный испанский прозаик, знаток испано-язычной литературы, создал увлекательное повествование о жизни и творчестве Кортасара.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.