Николай I - [109]

К середине XIX в. территория Российской империи (включая Аляску) занимала около 18 млн. кв. км., а численность населения России с конца XVIII в. до Крымской войны выросла с 36 млн. до 61,799 млн. чел. (по административно-полицейскому исчислению 1856 г.). Плотность населения была крайне неравномерна: в Сибири (10 млн. км) проживало 1,3 млн. чел., а в Русской Америке (1,5 млн. км) не более 15 тыс. (индейцы, эскимосы, алеуты, несколько сот русских). К середине века в России насчитывалось 69 губерний и областей. Увеличение численности населения за счет присоединения новых территорий (механический прирост населения) было больше характерно для первой трети XIX в. Во второй трети века стал преобладать естественный прирост в связи с превышением рождаемости над смертностью. Удельный вес русского населения, который до этого падал, в 30 — 50-х гг. снова стал расти. Между VIII и X ревизиями (с 1833 по 1858 г.) он увеличился с 45,32 до 45,74 %.

Общие тенденции в изменении численности и удельного веса отдельных этносов проанализированы историком В. М. Кабузаном. По его данным, в царствование Александра I наиболее крупными этносами после русских были украинцы, белорусы, поляки, литовцы, латыши, татары, финны, евреи. В связи с более низким естественным приростом происходило уменьшение удельного веса украинцев, белорусов (в том числе за счет обрусения), литовцев, латышей. Удельный вес украинцев, обставлявших в начале XIX в. 1/5 часть населения, к X ревизии (1858 г.) несколько снизился (с 19,83 до 17,15 %). Особенно уменьшился удельный вес белорусов (с 8,34 до 5,30 %). При общем увеличений в абсолютных цифрах стабильным оставался удельный вес финнов. В то же время повысился удельный вес татар, немцев, башкир, молдаван (за счет заселения Бессарабии молдаванами из Запрутской Молдавии), казахов и особенно евреев. К царствованию Александра II они вышли на пятое место после славянских народов^{793}. Более высокие темпы прироста были характерны для народов, не знавших крепостного права, за исключением эстонцев и латышей, формально уже «освободившихся». В первой половине XIX в. (с V по X ревизию) темпы прироста составили у русских 73 %, черемисов /марийцев) — 75, мордвы — 105, эстонцев — 49, татар — 117, башкир — 213 %.

При Николае I были предприняты серьезные усилия по изучению населения Российской империи. В октябре 1841 г. в системе Академии наук было сформировано Третье историко-филологическое отделение, основной задачей которого стала разработка языкознания, истории и этнографии преимущественно восточных и нерусских народов. Обширные историко-этнографические материалы по Кавказу были собраны историком П. Г. Бутковым, ставшим в 1841 г. академиком. Статистик П. И. Кёппен много лет занимался изучением этнического состава населения России и на основе полученной из разных источников информации составил три этнографические карты: С.-Петербургской губернии, Финляндии и Европейской России. Им же в 1852 г. был закончен большой «Этнографический атлас народов России». В Академию наук систематически поступали различные сведения о населении из западных губерний: о русских жителях Выборга, о литовцах Августовской губернии (1849), некоторых губерниях Великого княжества Финляндского (1852). Служащий Российско-Американской компании Л. А. Загоскин в результате путешествия составил «Пешеходную опись части русских владений в Америке» с очерками по этнографии и истории народов Аляски, удостоенную Демидовской премии в 1849 г.^{794}.

В одном из разговоров с маркизом де Кюстином Николай Павлович, отметив, что он исполняет волю Петра I, сказал: «Исполнять эту волю весьма непросто; всеобщая покорность заставляет вас думать, будто у нас царит единообразие — избавьтесь от этого заблуждения; нет другой страны, где расы, нравы, верования и умы разнились бы так сильно, как в России. Многообразие лежит в глубине, одинаковость на поверхности: единство наше только кажущееся. Вот, извольте взглянуть, неподалеку от Вас стоят двадцать офицеров; из них только двое первых русские, за ними трое верных нам поляков, другие частью немцы; даже киргизские ханы (в данном случае речь идет о казахах. — Л. В.), случается, доставляют ко мне сыновей, чтобы те воспитывались среди моих кадетов…»^{795} Понимая сложность национальных взаимоотношений, Николай I предпочитал говорить о постепенном «сближении» с русскими других народов (поляков, немцев, евреев), но был против методов насильственного русификаторства. Дочь Николая I великая княжна Ольга Николаевна, характеризуя взгляды отца по национальному вопросу, сочла нужным особо отметить: «Что же касается Папа, то он не делал разницы ни в именах, ни в национальности. Он считался со способностями и характером человека, требовал уважения и допускал вольномыслие»^{796}.

И все-таки, хотя император руководствовался буквой закона, некоторые личные пристрастия и антипатии у него имелись.

«Русские дворяне служат государству, немецкие — нам»: Остзейцы у трона

Одним из уроков 14 декабря явилось недоверие Николая I к русской аристократии, верхушке дворянства, о которой и раньше, будучи великим князем, он был невысокого мнения. Это своеобразное влияние на кадровую политику императора отмечали многие современники