Николай I - [108]

, отец известного славянофила А. С. Хомякова считал, что ее авторы не знают истории России и не понимают ее народного духа. Возможно, С. А. Хомяков имел в виду «Конституцию» Никиты Муравьева, в соответствии с которой предполагалось образовать 16 федеративных образований, включая 11 территориальных держав, три по национальному признаку (Западная держава с центром в Вильне, Украинская — в Харькове, Кавказская — в Тифлисе) и две области: Столичную (со столицей в Нижнем Новгороде с переименованием его в Славянск) и Донскую с центром в Новочеркасске^{789}. Несомненно, Николаю Павловичу больше импонировали взгляды П. И. Пестеля, считавшего необходимым сохранение единого централизованного государства в границах, расширенных до «естественных пределов», но не больше. Так, в «Русской правде» П. И. Пестель предлагал закрепить за Россией весь Дальний Восток, включая реку Амур на всем его протяжении, часть Монголии, «киргизские», то есть все казахские земли, Черноморское побережье Кавказа. Считая реку Прут плохой границей, он выступал за присоединение одного из Дунайских княжеств — а именно «Молдавии» (то есть части современной Румынии со столицей в Яссах), с тем, чтобы граница прошла по линии Карпаты — Фокшаны^{790}.

Отчасти эти «заявления о намерениях» были вскоре претворены в жизнь самим Николаем I. Так, в результате войны с Персией, по Туркманчайскому договору 1828 года, в состав России была включена Восточная Армения; по Адрианопольскому миру с Турцией — Черноморское побережье Кавказа (которое еще предстояло завоевать) и часть современной Грузии в районе Ахалциха и Ахалкалаки. В 40-е годы продолжается процесс присоединения Казахской степи за счет земель Старшего жуза в районе озера Балхаш, Копала, Семиречья, Приаралья. В конце царствования активно идет хозяйственное освоение Приамурья. Из планов П. И. Пестеля по выходу на «естественные границы» не была полностью осуществлена только та часть, которая относилась к юго-западной границе. По Адрианопольскому договору 1829 года в состав России была включена дельта Дуная (сохранялась до Парижского мира 1856 года) и граница перенесена с Килийского на Георгиевское гирло. Это было небольшое, но важное в стратегическом отношении приобретение, позволявшее контролировать судоходство по Дунаю (оно было потеряно в результате Крымской войны). Дельта Дуная была присоединена к Бессарабской области. В начале царствования Николая 1 пограничная Бессарабская область с центром в Кишиневе, вошедшая в состав России по Бухарестскому миру 1812 года, обладала определенной автономией. Согласно «Положению о Бессарабской области» 1818 года, она имела привилегию управляться «по обычаям земли молдавской». Высшая законодательная и распорядительная власть находилась у Верховного совета из десяти членов под председательством полномочного наместника. Половина назначалась царем, другие были выборными депутатами. Решения Верховного совета считались окончательными и не подлежали утверждению императором. Аналогично формировались сословные учреждения. В местном делопроизводстве в первые годы после присоединения Бессарабии сохранялся молдавский язык^{791}. Молдавским боярам были дарованы права потомственного дворянства. Рядом привилегий пользовались бояринаши, получившие права личного дворянства. Задача заселения разоренного войнами края решалась за счет привлечения колонистов на покинутые Ногайской ордой земли Буджака, армянских поселенцев в Григориополе и создания в Тираспольском уезде в 1817 году военных поселений Бугского казачьего войска (из представителей разных национальностей православного вероисповедания, несших ранее пограничную службу по Днестру).

После оккупации Дунайских княжеств в ходе Русско-турецкой войны было принято новое «Учреждение для управления Бессарабской областью» (1828), по которому местная автономия края значительно сократилась. Верховный совет был переименован в Областной и превратился в совещательный орган, хотя некоторые особенности местного управления еще сохранялись. В 1847 году Сенатом был издан «Сборник правил и узаконений, не вошедших в Полное собрание законов Российской империи», относящихся к некоторым регионам, в том числе по Бессарабской области^{792}. Только в 1873 году область была преобразована в губернию, а некоторые особенности местного судопроизводства оставались памятником былой автономии и предметом обсуждения.

A propos

Россия не укладывалась в привычную схему колониальной державы типа Англии или Франции, и не только потому, что не имела (если не считать Аляски) заокеанских колоний. При анализе национальных проблем России необходимо учитывать, что национальный вопрос не всегда совпадал здесь с колониальным угнетением. В начале XIX в. в Российской империи сложилось три типа национальных окраин. Западные национальные окраины (Прибалтика, Литва, Белоруссия, Украина, Царство Польское, Финляндия) по своему социально-экономическому развитию не уступали центральным губерниям, а частично даже превосходили их. Поставки польского сукна, например, составляли серьезную конкуренцию московскому мануфактурному району. Эти «окраины» не были колониями в экономическом смысле, а вопрос о степени «национального угнетения» и политике «русификации» является дискуссионным. В рассматриваемый период национальный вопрос был острым в Польше. В Прибалтике же он скорее был связан с остзейским вопросом. Другой тип аграрно-сырьевых окраин, не развитых в экономическом отношении, был представлен осваиваемым степным Югом и Сибирью, которые при незначительной плотности коренного населения были прежде всего объектами русской колонизации. Разные экологические ниши хозяйствования способствовали сравнительно мирному сосуществованию разных культур. И только третий тип окраин (Центральный Кавказ, Закавказье, Казахстан, некоторые районы Поволжья и Предуралья), где имелся значительный процент местного населения, являлся объектом колониального и, в меньшей степени, национального угнетения. Здесь местное население частично потеряло свои земли в связи с раздачей их помещикам, казакам или переселенцам и отчуждением для государственных нужд. Этот регион постепенно становился сырьевой базой и рынком сбыта для российской промышленности. На особом положении была Русская Америка, сырьевая заокеанская колония, которая не подвергалась массовой русской колонизации.