Николай I - [106]

Правительство Николая I проводило политику всемерного поощрения торговли. Указом 6 декабря 1836 года был принят первый специальный закон об акционерных обществах — «Положение о товариществах по участкам или компаниях на акциях». В 1842 году был утвержден устав сберегательных касс, 5 октября 1892 года — устав Санкт-Петербургской биржи, в 1848 году — Нижегородской ярмарочной биржи. Он разрешал основание компаний при условии утверждения правительством их уставов. В целях предупреждения спекулятивных сделок разрешались лишь именные акции. Начиная с 1848 года в законодательство о товариществах вносятся и другие дополнения.

Во время беседы с купцом-фабрикантом И. Н. Рыбниковым 13 мая 1833 года Николай I особо поинтересовался сроками Нижегородской ярмарки и сказал: «Я под конец самой, хотя на один день постараюсь быть…»^{775} И действительно, он посетил Нижний Новгород и Нижегородскую ярмарку. Конъюнктура рынка иногда находила отражение в личной переписке императора. Так, в письме «любезному отцу командиру» (И. Ф. Паскевичу) в июне 1847 года Николай Павлович писал: «Торговля идет славно; подати поступают гораздо исправнее прошлого года, а в кредитную кассу уже поступило за всеми вычетами 132 мил. наличных золотом и серебром, и продолжают поступать по миллиону и более в неделю; состояние банков тоже цветущее»^{776}.

К 40-м годам XIX века относятся первые практические шаги фабрикантов к овладению Закавказским рынком. В конце 1846 года владельцы хлопчатобумажных, шерстяных, шелковых и писчебумажных фабрик, чугунных, железоделательных, хрустальных и стекольных заводов учредили «Закавказское торговое первоначальное депо». Среди учредителей были секунд-майор Мальцев, Гучков и Прохоровы. С 1847 года общество занялось оптовой торговлей в Тбилиси, открыв также розничный магазин текстильных товаров. Дела компании шли неудовлетворительно, и в 1852 году «депо» было ликвидировано. Другая компания — «Общество закавказской оптовой торговли» — была основана в начале 1848 года московскими и ивановскими фабрикантами. На докладе Е. Ф. Канкрина Николай Павлович наложил резолюцию: «С величайшим удовольствием вижу сие похвальное стремление и буду ему покровительствовать с убеждением в пользе»^{777}.

Значительный прогресс, по сравнению с царствованием Александра I, был достигнут во внешней торговле. В начале 1827 года в одном из мнений в Комитете министров H. С. Мордвинов, основываясь на статистике 1825 года, писал: «Вся почти внешняя торговля наша производится не на русские, а на иностранные капиталы… На петербургской главной в России бирже участвуют русские природные купцы по внешней торговле только в отпускных товарах на 1/40, а в привозных — на 1/60 часть»^{778}. За годы царствования Николая Павловича ситуация несколько поменялась.

A propos

По подсчетам статистика К. И. Арсеньева, годичный оборот внутренней торговли составлял 900 млн. руб., а внешней — лишь 235. При общем положительном сальдо общий оборот внешней торговли увеличился с 153,6 млн. руб. (золотом) в 1821–1825 гг. до 283,3 млн. в 1846–1850 гг., т. е. в 1,8 раза^{779}. В экспорте преобладали: зерновые (до 35 % стоимости экспорта), лен, пенька и сало. На долю металлов приходилось 7,5 % вывоза, а промышленных изделий — 5,5 %. На внешний рынок отправлялось около 5 % урожая зерновых. Во внешней торговле стабильно первое место занимала Англия. В Англию попадало 37 % сельскохозяйственного экспорта, в германские государства — 11 %, во Францию — 10 %. Пошлины на ввозимые товары можно охарактеризовать как умеренно-протекционистские. После запретительного тарифа 1822 г. они менялись сравнительно мало (тарифы 1825, 1830, 1831, 1836, 1841 и 1850 гг.). Только в 1850 г. под давлением землевладельцев был издан более благоприятный для импорта промышленных товаров тариф.

В структуре российского импорта первые места занимали хлопок (12,8 %), красители (5,8 %) и машины (5,1 %). Во время выставки мануфактурных изделий в Петербурге в 1833 году распространились слухи об уменьшении импортных пошлин на некоторые товары и даже об их отмене. Эти слухи повергли российских производителей в уныние. В разговоре 13 мая 1833 года Николай Павлович, отвечая на вопросы об этих слухах, сказал: «Это неправда, но, напротив, уверяю вас, что тариф вновь будет рассмотрен, и на некоторые статьи пошлина надбавится, а некоторые мануфактурные изделия и вовсе будут запрещены»^{780}.

В начале 1836 года Государственный совет предложил министру финансов Е. Ф. Канкрину позаботиться об учреждении представителями деловых кругов компании для торговли с Персией и Турцией. Канкрин предложил создать одну компанию под покровительством правительства (типа Российско-Американской), назвав ее «Российско-Азиатской», со свободным вступлением в нее всех желающих. Свое мнение он объяснял тем, что это «не позволит опасаться монополии в таком предприятии, к которому наше купечество, может быть, еще долго не обратило бы своих усилий без особых поощрений от правительства»^{781}. Однако он был не прав. В том же году, пребывая на Нижегородской ярмарке, Николай Павлович передал Канкрину записку от графа П. А. Толстого из Москвы, сообщавшего об учреждении московским купечеством компании для азиатской торговли. Впрочем, дальше предположений дело не продвинулось. В 1838 году у московского купечества возникла идея организации торгового дома в Астрабаде (с 1930 года — город Горган на каспийском побережье Ирана) для торговли с Персией. Как и в предыдущем случае, Николай I выступал сторонником максимального покровительства компании. В 1843 году он распорядился выдать денежное пособие в 1000 рублей московским фабрикантам, решившим отправить в Турцию партию сукна. Сукно, однако, не имело хорошего сбыта в Константинополе, так как не соответствовало вкусам покупателей и к тому же встретило конкуренцию со стороны французского, английского, немецкого и голландского сукна.