Николай I. Биография и обзор царствования с приложением - [30]

Характерной особенностью всех эти мер, поскольку они были направлены на охранение веры и внедрение религиозного начала, был их вероисповедный оттенок. Космополитический мистицизм, столь характерный для последних лет александровского царствования, был признан теперь почвой слишком благоприятной для развития вольномыслия и антигосударственных целей. Выдвигалась защита учения и постановлений Православной Церкви. Весной 1826 г. было закрыто Библейское общество. После отставки Шишкова Главное управление иностранных исповеданий было отделено от Министерства народного просвещения, и во главе Управления иностранных исповеданий был поставлен статс-секретарь гр. Дм. Ник. Блудов, ревностно боровшийся против инославного прозелитизма. С 1825 года борьба с отдельными сектами начинает возлагаться на гражданские власти, «без всякого участия духовной власти». С 1827 г. было разъяснено, что отступление в раскол есть уголовное преступление.

10 июня 1826 г. был издан новый цензурный устав, очень обширный (более двухсот параграфов) и значительно превосходивший по строгости цензурные распоряжения второй половины александровского царствования. Управление цензурой по-прежнему оставалось в ведении Министерства народного просвещения. Но теперь для высшего руководства цензорами учреждался особый верховный комитет, состоящий из трех министров – народного просвещения, внутренних и иностранных дел – сообразно трем главным задачам, возложенным на цензуру: 1) о науках и воспитании юношества; 2) о нравах внутренней безопасности и 3) о направлении общественного мнения согласно с настоящими политическими обстоятельствами и видами правительства. Само управление цензурой сосредоточивалось в Главном цензурном комитете в Петербурге, непосредственно подчиненном министерству, и в комитетах в Москве, Дерпте и Вильне, подчиненных местным попечителям учебных округов. После отставки Шишкова и назначения министром народного просвещения кн. Ливена цензурные строгости были несколько смягчены, а в 1828 году (22 апреля) появился и новый цензурный устав, отступавший несколько от строгих требований 1826 г. и рекомендовавший цензорам принимать за основание прямой смысл речи, не позволяя себе произвольно толковать его в дурную сторону. Одновременно, однако, с изданием устава 1828 г. по жандармскому ведомству было сделано негласное распоряжение, по которому лица, подвергшиеся цензурной каре, тем самым подпадали под негласный надзор полиции. Высшей инстанцией по делам цензуры стало теперь Главное управление цензуры при Министерстве народного просвещения, состоящее из президентов Академии наук и Академии художеств, товарища министра народного просвещения, представителей от духовного ведомства, Министерств внутренних и иностранных дел, управляющего III отделением Собственной Е. И. В. Канцелярии и попечителя С.-Петербургского учебного округа. Местные цензурные комитеты, под председательством попечителей учебных округов, были учреждены в С.-Петербурге, Москве, Риге, Вильне, Киеве, Одессе и Тифлисе, а должности отдельных цензоров – в Дерпте, Ревеле и Казани. Кроме того, был учрежден Комитет иностранной цензуры для привозимых из-за границы произведений.

В основу народного образования был положен принцип сословности и зависимости уровня образования от общественного положения лица; одновременно с этим был усилен надзор за частными учебными заведениями. Рескриптом 14 мая 1826 г. на имя министра народного просвещения адм. А. С. Шишкова учреждался под председательством министра Особый комитет устройства учебных заведений, в который вошли: кн. К.А. Ливен, Сперанский, гр. Ламберт, С.С. Уваров, Сиверс, Шторх, исправляющий должность попечителя Харьковского университета Петровский, фл.-ад. Перовский и гр. Строганов. Этот комитет должен был проверить уставы всех учебных заведений, определить точно курсы этих учебных заведений и указать книги для этих курсов. Это касалось учебных заведений как казенных, так и частных. Другим рескриптом (19 августа 1827 г.) на имя того же министра устанавливалось как основное требование, «чтобы повсюду предметы учения и сами способы преподавания были по возможности соображаемы с будущим предназначением обучающихся, чтобы каждый вместе со здравыми, для всех общими понятиями о вере, законах и нравственности приобретал познания, наиболее для него нужные, могущие служить к улучшению его участи, и, не быв ниже своего состояния, также не стремился через меру возвыситься над тем, в коем по обыкновенному течению было ему суждено оставаться». Находя, что в настоящем порядке многое противно предположенному правилу, рескрипт предписывал: чтобы в университеты и другие высшие учебные заведения, а равно в гимназии принимались только люди свободных состояний, не исключая, однако, и вольноотпущенных, чтобы крепостные крестьяне и дворовые люди обучались лишь в приходских и уездных училищах и частных заведениях, не превышающих по объему своего преподавания уездные училища; чтобы крепостные допускались в заведения особого рода для обучения сельскому хозяйству и вообще земледельческому и промышленному искусству, но чтобы предметы общего преподавания в этих заведениях не превосходили по объему преподавание уездных училищ. Выполнение этого требования и легло в основу выработанного комитетом нового устава средних и низших учебных заведений 8 декабря 1828 г. Сохраняя три существующие ступени общей школы, этот устав предназначал приходские училища для лиц «самых низших состояний», уездные – для горожан, гимназии – для дворян и чиновников. При гимназиях учреждались дворянские благородные пансионы.