Николай Эрнестович Бауман - [12]
Вот воспоминание одного из непосредственных участников этих поездок — В. Сущинского:
«Когда пришла весна, наполнились водою казанские реки, то под предлогом поездок на лодке, прогулок в луга и на озеро Кабан, где стоял завод Крестовникова, мы снова стали встречаться с рабочими. Самые встречи происходили по праздникам, но сговаривались о них заранее. Иногда рабочих собиралось немало, и Николай Бауман с ревностью и горячностью прозелита{Прозелит (греч.) — новообращенный в какую-либо веру, учение. В данном случае: пропагандист нового политического и экономического учения — марксизма.} «обращал» их в марксизм. Он умел говорить с рабочими, умел увязывать теорию с практикой… посеянные им семена марксизма дали потом обильные всходы»{Сборник «Товарищ Бауман», изд. 2. М., 1930, стр. 27–28.}.
Как же совершился этот процесс превращения, формирования молодого студента ветеринарного института в пропагандиста марксизма?
«Евграфыч (так частенько называли рабочие Н. Э. Баумана), — вспоминает другой современник и соратник Баумана по подпольным рабочим кружкам, — часто любил повторять известные стихи:
и нередко спорил целыми часами с местными «столпами» народничества, которых, конечно, и в Казани было немало; Бауман требовал четкого ответа — что надо делать революционеру в рабочей среде, чтобы не ограничиваться только словами, а действовать, организовывать эту массу рабочего люда для открытой борьбы за свои политические права…»
Поводов к столкновению, к ярым спорам с местными «теоретиками народничества» у горячей, ищущей молодежи было в то время немало. В особенности интересовали молодежь, начинавшую знакомиться с марксистской мыслью — марксистскими брошюрами, рефератами, — такие вопросы, как община, объединение рабочих, проникновение капитализма в промышленность и деревню.
В народнических кружках толковали о «непреоборимости святой русской общины капитализмом», о «спасительной силе общинных порядков» и т. п.
«Русские народники ошибочно считали, что главной революционной силой является не рабочий класс, а крестьянство, что власть царя и помещиков можно свергнуть путем одних лишь крестьянских «бунтов». Народники не знали рабочий класс и не понимали, что без союза с рабочим классом и без его руководства одни крестьяне не смогут победить царизм и помещиков. Народники не понимали, что рабочий класс является самым революционным и самым передовым классом общества»{«История ВКП(б). Краткий курс», стр. 12.}. Набившие оскомину «истины» народнических мировоззрений не могли удовлетворить горячих запросов наиболее развитых, чутко прислушивающихся к реальной, живой жизни передовых слоев учащейся молодежи. И Бауман, хорошо знавший еще с детства быт и чаяния ремесленного и рабочего люда, все глубже и яснее видел беспомощность верований и убеждений народников. «Хождение в народ» привело лишь к отдельным, разрозненным волнениям среди крестьян. Народники в период своего пресловутого «хождения» не представляли себе отчетливо истинного положения крестьянства, не понимали, что в условиях развивающегося капитализма крестьянство расслаивается на резко отличающиеся по своей экономической структуре группы: бедноту, середняков, кулачество. Переход народников к методам индивидуального террора против царя и виднейших представителей царского правительства еще более усилил ошибочность и вредность деятельности народников.
«История ВКП(б). Краткий курс» с предельной четкостью дает политическую оценку народничества:
«Народники отвлекали внимание трудящихся от борьбы с классом угнетателей бесполезными для революции убийствами отдельных представителей этого класса. Они тормозили развитие революционной инициативы и активности рабочего класса и крестьянства.
Народники мешали рабочему классу понять его руководящую роль в революции и задерживали создание самостоятельной партии рабочего класса»{«История ВКП(б). Краткий курс», стр. 13.}. В начале девяностых годов XIX века революционная молодежь на живых, конкретных фактах убеждалась в крушении народнических иллюзий.
Молодой Бауман видел все более отчетливо, что народничество уже изжило себя.
Отсюда его страстные «поиски новых идеалов», нового пути для живой, практической работы. Характерное свидетельство об этом периоде духовного роста Баумана, о периоде его марксистского «становления» приводит его соратник, один из первых организаторов марксистских кружков в Казани, — А. М. Стопани:
«Это было в самом начале девяностых годов, примерно 1892 г., в Казани… Народовольчество выродилось к этим годам в интеллигентский радикализм и культурничество, а социал-демократия у нас еще не народилась, хотя и «носилась уже в воздухе»… Для рабочих кружков, с которыми я имел дело, одного «революционного» настроения было слишком мало, не удовлетворяли нас и студенческие — тоже подпольные — кружки, землячества, занимавшиеся главным образом саморазвитием… Марксистской литературы, которая, появившись через год, оказалась для нас настоящим откровением, и в помине не было… Мы с тов. Бауманом, два желторотых студента (он — ветеринарного института, я — университета), переживали мучительно отсутствие ответа на стоящие перед нами «проклятые вопросы»: помнится, прежде всего, что считать первоосновой — политику, в частности террор, или путь экономической борьбы… И затем, как относиться к капитализму и общине (кажется, в то время появилась известная книга на эту тему Николая — она){
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.