Николай Александрович Невский - [5]
Рыбинская гимназия не осталась в стороне от революционных волнений 1905 года. 17 февраля застрелился, смертью своею протестуя против существующих порядков, ученик из класса Н. А. Невского — Лапин.
«Москва. Попечителю Учебного округа. 18 февраля 1905 года, № 150.
Вчера около 6 часов вечера ранил себя смертельно вне города ученик IV класса Лапин; сегодня во время молитвы ученик VIII класса Бородулин, несмотря на попытку инспектора удержать его, взошел на кафедру и произнес зажигательную речь, приглашая учеников к забастовке, общей для всей гимназии, в чем он был поддержан некоторыми из старших учеников. Во избавление могущих возникнуть осложнений я счел нужным отпустить всех учеников сегодня с уроков.
Прошу покорнейше назначить расследование в возможно непродолжительном времени.
Директор гимназии, подпись».
28 февраля Бородулина исключили из гимназии.
Надзор за учениками становился все более трудным. В отчете о состоянии здания Рыбинской гимназии за 1905 год, в частности, сохранились такие любопытные строки: «Гимназия помещается в доме, принадлежащем Рыбинскому городскому обществу. Здание это для наличного количества учеников очень неудобно: некоторые классы тесны и темноваты, а так как здание расширялось почти ежегодными пристройками, то образовалось много закоулков, мешающих надзору за учениками, которые во время перемен за отсутствием двора для прогулок толпятся или в зале, или в тесных коридорах».
Ученики гимназии участвовали в шествиях и манифестациях в горячие октябрьские дни 1905 года. Об этом также сохранился любопытный документ:
«МВД, Рыбинский городской голова, октября 21-го дня 1905 г., № 158, г. Рыбинск. Его Превосходительству г. Директору Рыбинской мужской гимназии
Вследствие отношения от 20 октября за № 1272 имею честь просить Ваше Превосходительство внушить учащимся и даже строго требовать от них под угрозою ответственности, чтобы они не принимали участия ни в каких народных процессиях, демонстрациях и собраниях, как было до сего времени. И только тогда можно надеяться, что они не будут подвергаться насилиям со стороны толпы. Если же они, как было до сего времени, будут ходить процессиями с красным флагом и петь какую-то русскую марсельезу вместо гимна, то нельзя ручаться за их безопасность.
При этом прошу Ваше Превосходительство обратить внимание на сегодняшний день и объявить учащимся, чтобы они не присоединялись к толпам, ввиду того что с сегодняшнего дня против демонстрантов и скоплений толпы будут приниматься серьезные меры. Отношение Ваше будет доложено Думе.
Городской голова, подпись».
Трудно сказать, в какой мере 13-летний Николай Невский мог участвовать в этих событиях. Положение Человека малосостоятельного и учащегося за казенный счет скорее заставляет думать о внушении ему старши
ми, что надо вести себя осмотрительно. Как раз за 1905 год сохранились документы об освобождении Невского от платы за обучение. Вот выписка из протокола № 23 Хозяйственного комитета Рыбинской мужской гимназии: «Были заслушаны прошения: об освобождении от взноса платы за обучение с ученика V класса Николая Невского, стипендиата имени Ю. И. Смоленского, и об освобождении от дополнительного взноса к стипендии в размере 2 руб. 20 коп. Комитет постановил: перечислить 2 руб. 20 коп. в стипендиальные суммы за учение Невского». Стипендию имени Ю. И. Смоленского обеспечивал: «капитал в 1200 руб., значащийся на квитанции Казначейства за № 9626 от 21 ноября 1895 года. Заключается в трех свидетельствах на четырехпроцентную государственную ренту за №№ 2246—в 1000 руб. и 04770, 04771 —по 100 руб. Капитал сей пожертвован почитателями врача Смоленского для учреждения одной стипендии имени Рыбинского городского врача Коллежского советника Юлиана Ивановича Смоленского».
В шестом классе Николай Невский — круглый отличник, но справедливости ради следует сказать, что вопреки воспоминаниям Марии Дмитриевны за восьмой, последний класс гимназии у него не круглая пятерка: три — по логике и четыре — по латыни и истории. С латынью, возможно и с преподавателем латыни, у Невского действительно были какие-то нелады. Об этом свидетельствуют некоторые записи в настольном кондуите Рыбинской мужской гимназии за 1907–1908 годы. 4 марта 1908 года: «Невский был невнимателен во время урока латинского языка и занимался посторонним делом. Сделано замечание». 10 мая: «Столетов, Невский, Богословский, Можжухин и Гляс не приготовили урока по латинскому языку. Оставлены на полчаса приготовить урок» и т. п. Вообще, кондуит Рыбинской мужской гимназии свидетельствует скорее в пользу Н. А. Невского, характеризуя его не пай-мальчиком, а обыкновенным учеником, не чуждым шалостей, свойственных такому возрасту.
В 1909 году (3 июня по старому стилю) с серебряной медалью, имея в аттестате зрелости четверки по русскому, латыни и истории, Николай Невский закончил гимназию и должен был избрать свой дальнейший путь.
Как мы видим, имеющиеся у нас документы Недостаточны, чтобы говорить о предопределенности пути в науку будущего известного ученого-востоковеда. Более полувека назад востоковедение (с точки зрения непосвященных) рассматривалось как наука экзотичная, и жизненные пути выпускников факультета Восточных языков были порой причудливы и извилисты. Но были и есть известная тяга, интерес, которые заставляли и заставляют десятки, а ныне сотни людей учить трудные восточные языки и письменности, историю, литературу и культуру народов Востока. Осознание необходимости и государственной важности этого дела для нашей страны приходит не сразу даже к тем, кто этим занимается, не говоря уж о других, не сразу возникает и глубокий научный интерес к великим культурам Востока. Для этого требуется определенный уровень подготовки, появление понимания роли Востока в мировой истории и формировании цивилизации. Не был исключением и Н. А. Невский. Не прям был его путь в востоковедение, да и потребовались годы учебы и труда, чтобы востоковедная наука стала для него жизненной необходимостью, делом, которому он преданно служил.
«Я – кара Господня! Если вы не совершали смертных грехов, Господь не пошлет вам кару в моем лице», «Не оставляй в живых того, кто сделал тебе добро, чтобы никогда не быть в долгу», «Высшее наслаждение для человека – победить врага, отобрать его богатства, сжимать в объятиях его жен и дочерей!» – эти слова приписывают великому Чингис-хану. Однако будь он обычным завоевателем, способным лишь на грабежи и убийства, разве удалось бы ему создать колоссальное государство, превосходившее по размерам Римскую империю вдвое, а державу Александра Македонского – в четыре раза?! Если бы Темучжин нес покоренным народам лишь кровь и смерть – разве просуществовала бы Монгольская империя многие столетия после его кончины (а последние чингизиды правили монголами до XX века)? Нет, Чингис-хан был не только беспощадным разрушителем, но и великим созидателем, не только гениальным военачальником, но и ГЕНИЕМ ВЛАСТИ, который установил на завоеванных территориях мир, законность и железный порядок, беспрецедентную свободу вероисповедания и безопасность торговли, создал лучшую почтовую и курьерскую службу, обеспечив неслыханную по тем временам скорость передвижения и передачи информации, превзойти которую смог лишь телеграф!Эта книга, основанная не только на «Сокровенном сказании» о Темучжине, но и других монгольских, китайских, мусульманских источниках, а также сведениях первых европейских путешественников в глубины Азии, восстанавливает подлинную биографию «ЧЕЛОВЕКА ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ» (как назвал Чингис-хана журнал «Тайме») в контексте его великой и кровавой эпохи.
Книга представляет собой научно-популярный очерк, освещающий историю и культуру Тибета с древних времен до наших дней. Привлечен большой фактический материал, обширная литература, в том числе новейшие тибетологические исследования. В очерк вплетен рассказ о трагической судьбе одного из тибетских далай-лам — VI Далай-ламы.
В очерке Е. И. Кычанова предпринята попытка рассказать широкому кругу читателей об исследователях погибшей тангутской культуры, о трудностях, стоявших на их пути, о том, что мы знаем сейчас о тангутах и их государстве.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.