Николай Александрович Добролюбов - [8]

Добролюбов использует материалистическую философию преимущественно как метод и основу решения задач нравственного и социально-психологического порядка, как надежный фундамент эстетического отношения к действительности. Он резко выступает против любых попыток пропаганды реакционной философии. Например, разоблачая выступления против науки и материализма Ю. Савича, мыслитель сквозь туман риторических фраз последнего видит основной смысл его возражений. «Вы, господа материалисты, — провозглашал Ю. Савич, — хотите основать общее благо на круговой поруке интересов, на естественной наклонности людей участвовать в делах общих. В теории вы справедливы; но ваши надежды слишком идеальны. Мы, идеалисты, подобное слияние личного интереса с общим считаем лишь блестящим исключением, которое, как редкость, отмечается в истории. Не смейте же нас уверять, что ваша наука, ваша теория довели вас до таких результатов; этого быть не может… Это уж слишком хорошо и высоко… Где же дойти до этого вашей науке? Тут непременно нужно другое основание…» (3, 5, 188). Добролюбов ясно увидел связь подобных выступлений с интересами господствующего класса. Он осознал, что идеализм является врагом не только материализма и науки, но и направлен против социалистического учения. Осознание Добролюбовым непримиримости идеализма и социализма, даже когда она выступает не Прямо, не явно, свидетельствует о развитии им параллельно с Чернышевским принципа партийности философии и о понимании необходимой связи социалистической теории и материалистической философии. В таких статьях, как «От Москвы до Лейпцига», «О степени участия народности в развитии русской литературы» и др., Добролюбов много говорит о связи науки, литературы, политических теорий с борьбой противостоящих друг другу общественных классов. Он пишет, что в западноевропейской литературе есть множество «историй, написанных с большим талантом и знанием дела и с католической точки зрения, и с рационалистической, и с монархической, и с либеральной — всех не перечтешь. Но много ли являлось в Европе историков народа, которые бы смотрели на события с точки зрения народных выгод, рассматривали, что выиграл или проиграл народ в известную эпоху, где было добро и худо для массы, для людей вообще, а не для нескольких титулованных личностей, завоевателей, полководцев и т. п.? Политическая экономия, гордо провозглашающая себя наукою о народном богатстве, в сущности заботится только о возможно выгоднейшем употреблении и возможно скорейшем увеличении капитала, следовательно, служит только классу капиталистов, весьма мало обращая внимания на массу людей бескапитальных, не имеющих ничего, кроме собственного труда» (3, 2, 228–229).

Осознание партийности, классового характера философии и идеологии служило более глубокому пониманию революционными демократами роли материалистической философии в идейной борьбе и познании законов развития объективной действительности.

Критика идеализма Добролюбовым направлена на выявление методологической несостоятельности идеалистического решения вопросов об отношении мышления и бытия, теории и практики. При этом, имея в виду партийный характер философских систем, Добролюбов отнюдь не рассматривал указанную несостоятельность как чисто теоретическое заблуждение. «В критике враждебных революционно-демократическому лагерю философских учений Добролюбов руководствовался принципом: консерватизм в науке связан с консерватизмом в политике. Иными словами, его подход к оценке идеологических явлений совпадает с принципом партийности теории, выдвинутым Чернышевским» (18, 406). Этим объясняется принципиально непримиримое отношение русского революционера-демократа к идеалистам, которые «созданы не ускорять, а запинать всеобщее шествие» (3, 4, 259).

Идеалисты, или, как называет их Добролюбов, идеологи, «непременно хотят дуализма… — пишет он, — уверяя, что только чистые идеи имеют настоящую действительность…» (3, 2, 222). Это на первый взгляд невинное пожелание влечет за собой далеко идущие последствия не только для самих идеалистов, считает Добролюбов, но и для всех людей. Поэтому он призывает «освободить жизнь от тяжелой опеки, налагаемой на нее идеологами» (там же). Влияние идеализма отрицательно сказывается и на понимании людьми своего отношения к природе, и на их общении друг с другом, и на их нравственности.

Идеалистическое решение вопроса о соотношении бытия и идей влечет за собой переворачивание, извращение всех действительных отношений. Это решение есть не что иное, как попытка предписать некие идеальные, умозрительные принципы живой действительности, подчинить ее им. Однако, отвечает Добролюбов, «в жизни самое трудное дело подогнать одно к другому благоприятные обстоятельства, устроив течение дел сообразно с логической надобностью» (3, 6, 305–306). И поэтому высокомерные попытки идеализма приводят к тому, что его системы страдают отвлеченностью, являются собраниями универсальных, бездоказательных истин и противоречат здравому смыслу. По поводу «системы» Ю. Савича Добролюбов писал, что он «в своем идеализме заносится так далеко, что совершенно теряет из виду человеческие потребности и всякие условия здравого смысла» (3, 5, 186).