Никогда. Ведьмино ущелье. Остров костей - [18]

Сэм кивнул. Он проехал по этому холму в своих бесконечных поисках парковочного места.

– Коттедж стоит на вершине холма, и отсюда можно было видеть все окрестности вплоть до Лонг-Айленда. Но изначально дом стоял не здесь. – Энтони указал на другую сторону Кингсбридж-роуд и продолжил: – Видите вон тот дом с желтым фасадом? Коттедж находился там. Его перенесли сюда, когда построили парк. На этом участке была ферма голландской семьи Валентайн, в их честь и назвали улицу. Семья По снимала коттедж, хотя с трудом могла себе это позволить.

– Я прочел об этом на сайте, и мне это показалось странным. Как же так, По – один из самых популярных американских писателей, и был на мели? – сказал Сэм.

– О да, все верно. Тогда он был популярен, как популярен и сейчас. Немногие писатели могут похвастаться, что в их честь назвали футбольную команду – даже если и не напрямую.

Сэм нахмурился, а потом вспомнил, что футбольный клуб Балтимора называется «Балтимор Рэйвенс». Эдгар По умер в Балтиморе и похоронен там, а команду назвали в честь его самого популярного стихотворения[20].

– Немногие из его рассказов были напечатаны при жизни автора. А большая часть заработанных писательством денег уходила на тщетные попытки издавать журнал. Вот так-то. – Энтони повел Сэма в другую комнату. – Мы старались как можно точнее воссоздать атмосферу коттеджа. К сожалению, много чего из мебели уже не достать, но мы сделали все, чтобы наполнить интерьер предметами, соответствовавшими эпохе и уровню доходов писателя.

Сэм прошел за Энтони в самую большую комнату коттеджа, в которой находился камин – Энтони сказал, что сейчас его не топят, – стул, письменный стол и несколько фотографий в рамках. На стене висели книжные полки, заставленные старинными томами в кожаных переплетах, которые были так распространены в XIX веке.

– В то время отдавали предпочтение полкам, а не шкафам, потому что, сами видите, полы редко бывали ровными, – с улыбкой добавил Энтони.

Улыбнувшись в ответ, Сэм переступил с ноги на ногу на скрипучем деревянном полу.

– К тому же дерево деформируется от сырости, – продолжил Энтони. – Книжный шкаф, стоящий на полу, просто не практичен. – Он указал на стену. – А вот изображение коттеджа.

Подойдя поближе, Сэм увидел дом, в котором он сейчас находился, только тот стоял на вершине холма, границы которого теперь были очерчены Бриггс-авеню и 194-й Восточной улицей, по которой он уже проехал несколько раз. Вокруг сплошь трава и деревья – настоящая идиллия.

– Жена Эдгара По, Вирджиния, была тяжело больна. Тогда это называли чахоткой, а сейчас – туберкулезом. По приехал в Нью-Йорк в 1844 году заниматься журналом, что в итоге и привело его к банкротству, и когда Вирджинии в 1846 году стало хуже, они переехали сюда, надеясь, что деревенский воздух пойдет ей на пользу. – Энтони улыбнулся. – Знаете, мне до сих пор трудно говорить об этом с серьезным лицом. Поймите меня правильно, мне здесь нравится, но деревенский воздух?..

– Да, это немного странно. Но ведь сейчас другое время, – рассмеялся Сэм.

– О да. В восемнадцатом и девятнадцатом веках в Бронксе было полно ферм, которые принадлежали Валентайнам, Джонсонам и, конечно же, первому поселенцу Джонасу Бронку. Раньше полуостров назывался «Земля Бронка», отсюда и название Бронкс. Когда Вирджинии стало хуже, ее переселили в отдельную комнату.

Энтони повел Сэма дальше, и они оказались в коридоре, откуда двери вели к лестнице, к задней двери коттеджа и еще в одну комнатку, поменьше. Там стояли кровать, тумбочка и еще кое-какие мелочи. Кровать была небольшой, но с крепким деревянным изголовьем и бугристым матрасом.

– Вот на этой кровати умерла Вирджиния. Мы кое-что изменили – настоящий матрас был набит сеном, которое довольно быстро портилось, поэтому мы заменили его пенопластовым наполнителем, который сыплют в упаковочные ящики.

Сэм расхохотался.

– Серьезно?

– Эпохе это, конечно, не соответствует, зато не воняет.

Энтони снова стал серьезным и рассказал о том, что теща По, Мария Клемм, выполняла большую часть работы по дому и заботилась о Вирджинии, пока писатель работал и совершал продолжительные прогулки, и еще о том, что чердачные и подвальные этажи переделали для нужд исторического общества и закрыли для публики. Сэм не особенно вникал в то, что рассказывал Энтони. Он думал о том, что Вирджиния По умерла на этой кровати и почти на этом самом месте. Пусть дом и перевезли через дорогу, но, может, здесь все же осталась энергия ее духа, хотя с тех пор прошло сто пятьдесят лет?

Закончив рассказ о Вирджинии По, Энтони вышел из спальни, прошел мимо Сэма в заднюю часть дома и указал на фотографию на стене. Воспользовавшись тем, что Энтони стоит к нему спиной, Сэм достал прибор ЭМП.

Увы, никаких следов. Да, шансов было мало.

Энтони еще немного рассказал о жизни Эдгара По, о коттедже и о планах отреставрировать его и привести в порядок прилегающую территорию и туристический центр, которые тормозила городская администрация. Сэм сочувственно повздыхал, купил пару открыток – с изображением дома и портретом Эдгара По – и решил рискнуть.

– А вы слышали об этих недавних убийствах?