Никогда в жизни - [50]

Через несколько дней, заскочив на полчаса в редакцию, я нарвалась на его звонок.

— Маргарита свет Львовна! Скажи пожалуйста, когда ты в последний раз с Тиной виделась?

— На похоронах Светланы. А что, ее тоже?

— Типун тебе на язык! А с кем из коллег ты обсуждала всю эту историю?

— Что, сантехник, выясняешь, где течет? Да ни с кем. И не из коллег тоже, можешь меня вычеркнуть. И, может, соизволишь объяснить, с чего такой допрос?

— Загляни в сегодняшний «Криминал». У меня даже мелькнула шальная мысль, что это твоя работа, но, зная твое мнение по данному вопросу, я эту мысль пристрелил. Ладно, я в конторе, если что надумаешь, звони.

«Криминал» — газетка предельно желтая и скандальная. Но работают там, конечно, профи, этого не отнять. Из абсолютного ничего могут сделать сенсацию — пальчики оближешь.

А убийство Голубя — это вам не «ничего». Материал получился эффектный, как раз на центральный разворот. «Убийца — герой нашего времени?» И подзаголовок: «Вдова уверена, что мужа убил несостоятельный должник». Левую сторону занимало интервью с мадам Голубь, иллюстрированное фотографиями, явно взятыми из семейного архива, справа «наш комментарий», тут фотографии были сплошь милицейские: трупы, собаки, эксперты. А до чего виртуозно изложено — слюнки от зависти текут. Не зря Ильин меня заподозрил в причастности к этому материалу, стиль явно перекликался с «Шагом с обрыва». Ни единого прямого обвинения, только намеки, хотя и ясные, как утренние помыслы алкоголика. Стрельцов в тексте упоминался всего дважды, однако, заголовок указывал на него со всей возможной определенностью. Впрочем, досталось в материале всем: и Бардину, и еще двум-трем малознакомым мне личностям. Вообще материал был сделан в форме откровенного восхваления наших доблестных милиционеров, которых «не обманула попытка преступника выдать убийство за несчастный случай». Сарказм, конечно, но ведь не придерешься.

В убийстве Светланы акценты ставились по тому же принципу: «надо быть очень уж наивным, чтобы принять всерьез версию ограбления». И далее подробно про баллончик, про неснятые серьги и все такое. В том же стиле «дураку ясно» убийство Светланы связывалось с убийством Голубя — с тщательным разбором возможных мотивов. От пресловутого телефонного звонка до версии «а казачок-то засланный». Мол, Светлана, могла работать на два фронта, поставляя убийце деловую информацию. Значит, после убийства Голубя убрать ее было просто необходимо, поскольку она лучше всех была осведомлена о возможном мотиве этого преступления. В общем, как ни крути, убийство Светланы явно было лишь следствием, необходимым для сокрытия какой-то важной информации. Мельком упоминалось о старом приятельстве ее и Стрельцова.

А один неясный момент «Криминал» все-таки пропустил. Сумочку с повесткой. Если бы не эта повестка, убийство секретарши стало бы отдельным делом, и связь его с убийством Голубя вылезла бы на свет очень нескоро, а может, и вообще бы осталась «за кадром». И это был, пожалуй, единственный весомый аргумент в пользу Стрельцова, ему-то как раз было выгодно, чтобы связь между этими убийствами как можно дольше оставалась невыявленной. Однако аргумент, хотя и весомый, железобетонным не был: он мог просто не знать о существовании этой повестки. А раз убийство совершено в ее собственном подъезде, значит, опознают быстро, и забирать сумочку бессмысленно.

Неужели все-таки Стрельцов? В своих симпатиях и антипатиях я увлекаюсь довольно часто, а убийца вовсе не обязан походить на Фредди Крюгера. В жизни не бывает только святых, все остальное бывает. Ибо чего не сделаешь под давлением обстоятельств? В конце концов, сказочка о каиновой печати на лбу злодея — не более, чем поэтическая вольность. Поэтому милый и обаятельный Стрельцов вполне мог скрывать под «овечьей» шкуркой «волчью» сущность. Древесный спирт ему легко было раздобыть на кафедре. Причем заранее. Сам же сказал, что готовился к возможному отказу. А готовиться можно по-разному. Расшатать полку в моей ванной — вообще никаких проблем. Вдобавок эта странная просьба отложить встречу со Светланой на день. Конечно, он знал, что в тот день ей будет не до меня, но тогда зачем об этом предупреждать, это мои, не его проблемы. Больше похоже, что опасался того, что она может рассказать. Как при этом можно быть уверенным, что встреча действительно не состоится? Да запросто! Позвонить, наврать чего-нибудь правдоподобное. Типа «такая журналюга, наболтает, потом не отмоешься». Все это весьма логично, но почему — при таких-то уликах — его до сих пор не взяли? В «Герое нашего времени» промелькнула идея, что, мол, «следствие выжидает»… Чего? Новых трупов? Непонятно.

Бардин? Прост-то он прост, да себе на уме. Возможности у него были великолепные, выгода тоже очевидна. А если он безрезультатно попытался вырваться из-под Голубя — так тем более. Проще было пристрелить? Ну тут опять упираешься в отсутствие подходящего исполнителя и вариации на тему несчастного случая. Почему не возражал против моей публикации? А на каких основаниях? Просчитать, что это будет выглядеть подозрительно, он вполне в состоянии. К тому же слишком много людей уже было в курсе того, что это вовсе не несчастный случай. Зачем еще Светлану Михайловну убивать? Тот же мотив: что-то знала, видела, слышала. Что же за компромат Тина хотела передать Стрельцову? Может, надо было у него спросить? Ага, и в ближайший вечер нарваться на того же «грабителя», что и Светлана. Никита прав, надо быть поосторожнее.