Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля - [54]

Я надеюсь, что войны не будет, я молюсь, чтобы ее не было, и с присущим мне оптимизмом я верю, что нам все-таки удастся ее избежать. Однако если в ближайшем будущем Великая война, начавшаяся в Европе в 1914 году, возобновится после двух десятилетий, оказавшихся лишь временным перемирием, – а ведь именно это действительно может произойти, – никто не сможет сказать, где и как она завершится и как быстро мы окажемся втянуты в нее, подобно Соединенным Штатам, которым в 1917 году пришлось против воли вступить в предыдущую войну. Независимо от того, как будут развиваться события и как мы будем себя вести, нам не избежать суровых испытаний… Поэтому мне кажется правильной мысль о том, что мы ни в коем случае не должны отделять себя от Европы: во имя собственной безопасности и, я бы даже сказал, ради самосохранения мы обязаны сделать все возможное и невозможное, чтобы сберечь мир.

В последнее время все чаще раздаются голоса тех, кто настаивает на необходимости пойти на риск и разоружиться, дабы подать пример остальным странам. Позволю себе заметить, что мы только этим и занимались в течение последних пяти лет, однако почему-то нашему примеру так никто и не последовал. Напротив, наша пацифистская тактика возымела противоположный эффект: наши соседи еще больше вооружились, а ссоры и интриги, которыми обросла идея разоружения, лишь усилили враждебность наций по отношению друг к другу.

«Перед нами – путь, полный опасностей и невзгод» 31 мая 1935 года

Палата общин

Я согласен с сэром Гербертом Самюэлем: в нынешних условиях мы не можем не прислушиваться к мнению лидера такого крупного государства, как Германия. Если мы будем воспринимать все сказанное господином Гитлером лишь как попытку политического маневрирования, мы поставим под сомнение саму возможность ведения конструктивного диалога и достижения понимания между двумя великими нациями.

Я также разделяю мнение мистера Самюэля насчет того, что заключение пакта о военно-воздушных силах державами – участницами Локарнских соглашений[7] само по себе крайне желательно, и мы должны работать в этом направлении, потому что достижение подобного рода договоренности могло бы дать реальные результаты и имело бы огромное значение. Как и мой коллега, я горячо ратую за любые меры, которые могут помочь нам достичь паритета военно-воздушных сил, желательно на условиях снижения их количественных показателей по сравнению с теми, о которых идет речь сейчас, хотя добиться этого нам явно будет нелегко. Кроме того, я полностью поддерживаю германского канцлера в его мнении о недопустимости столь ужасного злодеяния, как беспорядочные бомбардировки территорий, заселенных мирными жителями, – можно сказать, что я обеими руками голосую за его позицию по этому поводу. Разумеется, сейчас все парламентские коалиции будут настаивать на том, чтобы наше правительство рассмотрело эти вопросы и по возможности нашло для них удовлетворительное решение. Однако давайте не будем недооценивать те трудности, которые стоят у нас на пути. Заключение подобного пакта странами – участницами Локарнских соглашений может вызвать куда больше проблем, чем кажется на первый взгляд. Тем не менее значимость данного политического шага воистину огромна: если ведущие державы поставят подписи под документом, обязывающим их всех вместе бомбить ту страну, которая начнет бомбардировки первой, это станет важным и, без сомнения, радостным событием.

Еще бо́льшие затруднения может вызвать вопрос об ограничении численности военно-воздушных сил. Военно-воздушная мощь любого государства измеряется не только количеством имеющихся у него эскадрилий или аэропланов – эти формальные показатели нельзя рассматривать в отрыве от его производственных мощностей. Рассмотрим для примера две страны, у каждой из которых есть тысяча боевых самолетов, но при этом производственная мощность одной из этих стран позволяет выпускать лишь 100 самолетов в месяц, тогда как другая способна ежемесячно производить по тысяче крылатых машин. Совершенно очевидно, что паритет в воздухе между двумя этими державами будет сохраняться не слишком долго.

Судя по вопросам, которые сегодня обсуждаются в палате общин, можно подумать, что опасность войны практически миновала. Я думаю, верно как раз обратное: опасность нависла над нами, с каждой минутой она все ближе, и вполне возможно, уже очень скоро придет тот час, когда ход событий окончательно выйдет у нас из-под контроля, хотя, разумеется, никто не знает наверняка, когда именно это произойдет. В своих суждениях мы должны в первую очередь опираться на факты. Нельзя терять надежду, но и закрывать глаза на факты тоже нельзя!

Сегодня из уст министра иностранных дел [сэра Джона Саймона] я услышал фразу, наглядно демонстрирующую все те иллюзии, которые питают многие здесь присутствующие и которые влияют на ход парламентских дебатов. Никто не придал этой фразе особого значения, хотя она как нельзя лучше подтверждает отсутствие у наших политиков четкого представления о реальных событиях. Помните, министр говорил о странах, с которыми мы обязаны поддерживать военно-воздушный паритет. Вы только вдумайтесь: у нас, оказывается, есть «обязанность поддерживать военно-воздушный паритет»! Но ведь на самом деле никакого паритета нет и в помине! Наши министры без конца талдычат о якобы принятом решении во что бы то ни стало удерживать паритет в воздухе: на меньшее, дескать, мы не согласны. Какой там паритет! Мы давным-давно отстали от Германии и, разумеется, от Франции. И в будущем это отставание с каждым месяцем станет расти. Мои прогнозы далеко не радужны: в ноябре этого года, когда мы по плану должны будем добиться 50 %-ного превосходства над потенциальными противниками, мощь нашей военной авиации не будет дотягивать и до трети, а может быть, даже и до четверти мощи военно-воздушных сил Германии. Скажите мне, какой толк в подобных обстоятельствах говорить о нашей «обязанности поддерживать паритет»? Факты ужасны, но они не перестанут быть фактами, даже если мы дружно примемся с негодованием опровергать их и внушать себе и друг другу, что на самом деле все совсем не так.