Никогда не подсматривай - [63]

С этими словами я развернулась и вышла из столовой. Мне было грустно. Ну почему она такая упрямая? Почему предпочитает испортить дочерям жизнь, чем признать свою неправоту? Было жаль, что мы можем расстаться с ней, так и не договорившись. И более того, в состоянии хронической ссоры.

Прошло два дня, на протяжение которых я все больше нервничала. Разговоры мамы о моем будущем замужестве меня ужасно злили и я все силы положила на то, чтобы реагировать на них должным образом. Не раз и не два мне хотелось сорваться и закричать, но я терпела, стиснув зубы. Никогда не думала, что сдерживаться бывает так сложно.

Но были и другие причины для беспокойства. Во-первых, я опасалась, что де ла Рош, прослышав о наших сложностях, решит решить все по-своему. А из этого ничего хорошего не выйдет. Надеюсь, что папа это понимает и помешает ему так поступить. Но все-таки, кто знает! Эти мужчины, кто поймет, что у них на уме. Иногда мне казалось, что там нечто совершенно противоположное тому, что находится в голове у женщин. Если женщина думает так, то мужчина совершенно наоборот.

К концу второго дня мне было еще хуже, чем накануне. Я из последних сил терпела, выслушивая мамины инсинуации насчет предполагаемого жениха. Она со смаком обсуждала его достоинства, напрочь игнорируя недостатки, словно их не было вовсе.

— Думаю, к концу следующей недели мы уже сможем пригласить его на обед, чтобы уточнить детали, — заявила она с самым что ни на есть радостным видом, — Сюзон, ты могла бы хоть что-нибудь сказать по этому поводу. Ведь это же твой жених, в конце концов.

— Да? — спросила я непередаваемым тоном.

— Не скрипи зубами, — посоветовала она, — пора уже привыкнуть к мысли, что ты выйдешь за него замуж.

— Ничего говорить не буду. Ты прекрасно знаешь мое мнение.

— Это все глупости, Сюзон. Тебе уже почти восемнадцать. Я в твоем возрасте была куда серьезнее.

— Хорошо, — процедила я сквозь зубы, — хочешь знать мое мнение по этому поводу? В самом деле?

Мама кивнула головой с таким видом, словно приготовилась выслушать самые изысканные комплименты в адрес Мишеля де Тревеза.

Не знаю, должно быть я была ужасно несправедлива к этому человеку. Я его совсем не знала и рассуждать о таких вещах было не слишком хорошо. Но в этом была виновата мама.

— Так вот, мамочка, более гнусного, мерзкого и отвратительного типа я еще не встречала. Одна мысль о том, что я могу стать его женой, вызывает во мне тошноту. Вот так. Ты это хотела услышать?

— Сюзон, прекрати, — отозвалась мама.

Ничего другого она сказать разумеется не могла. Я встала, стараясь двигаться как можно медленнее, потому что подозревала, что если не буду этого делать, то разнесу столовую до основания.

Поэтому, я медленно вышла за дверь, ничего больше не сказав примолкшей родительнице. Отец, сидевший тут же, тоже молчал, должно быть как всегда не желая вмешиваться.

В своей комнате я села на подоконник, прислонившись лбом к холодному стеклу. Нужно остыть, нужно прийти в себя. Ничего хорошего еще не выходило, когда я злилась. Хотя, почему не выходило? Я становилась смелее настолько, что меня называли безрассудно смелой. Надо же, меня безрассудно смелой! Я всегда считала себя редкостной трусихой.

В дверь постучали. Я повернула голову, прислушиваясь. Надеюсь, это не мама, пришедшая учить меня уму-разуму. Не стоит. Потому что ей я не открою. Наверное, я недаром ее дочь. В упрямстве я могла бы с ней поспорить.

— Кто там? — спросила я.

— Это я, Сюзон, — отозвался посетитель голосом отца.

Я соскочила с подоконника и направилась к двери.

Он вошел вовнутрь, окинул комнату взглядом и поплотнее прикрыл за собой дверь. Подумав еще секунду, запер ее на ключ.

— Опять вы с мамой поругались, — заметил он вполголоса, — она очень расстроена.

— Неужели? — фыркнула я, — чем же? Наверное тем, что я никак не могу согласиться с ее мнением, как единственно верным.

— Ты очень на нее похожа, Сюзон, — сказал папа, садясь на стул, — не внешне, а по характеру. Не могу сказать, кто из вас упрямее. Но достаточно об этом. Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать черты твоего характера. Я виделся с де ла Рошем, Сюзон.

— Уже? Ну и как?

— Мы откровенно поговорили и пришли к одному выводу. Медлить нельзя. С Каро мне не сладить, я даже спорить с ней не буду. Есть, конечно, и другие препятствия. Оказывается, он был женат и его жена недавно умерла. Представляю, какой скандал закатила бы Каро, узнав об этом. Другое дело, что есть правила приличия, не позволяющие мужчине жениться в другой раз, не подождав некоторое время. Есть определенные сроки для этого. Но я всегда считал, что правила приличия должны помогать людям поступать правильно, а не мешать. Так что, собирай вещи. Сегодня вечером, когда мама уснет, мы уедем. Полагаю, моего согласия хватит за глаза.

— О-о! — протянула я, хлопнув в ладоши, — папа, как здорово! Неужели, я больше не буду выслушивать мамины поучения? Сегодня мне хотелось разбить огромное блюдо.

— Да, я заметил, что ты сдерживаешься изо всех сил, — хмыкнул он.

— А куда мы поедем?

— Жан-Поль договорится с местным падре, он вас и обвенчает.

— О-о, — снова сказала я.