Никогда не лги - [68]

Наверняка было что-то успокаивающее в процедуре приема и поступления на конвейер больничных процедур, рассчитанных как раз на таких, как она. Но Айви ощущала что угодно, только не спокойствие, когда ее повезли по коридору и вкатили в лифт. Она вспомнила, когда была здесь в последний раз и чем все тогда закончилось.

Полтора года назад стояла душная июльская ночь. Айви была на двадцатой неделе беременности и наконец-то позволила себе надеяться на то, что беременность сохранится, когда у нее начались судороги и небольшие кровяные выделении. К тому времени когда они с Дэвидом подъехали к приемному покою отделения реанимации, кровь уже струилась у нее по ногам. Ее моментально переложили на каталку, воткнули в вену капельницу и подключили к фетальному монитору.

Врачи сделали все, что могли, чтобы остановить схватки, но ночь превратилась в утро, и болезненные судороги все продолжались и продолжались.

Айви вспомнила, как на лбу доктора Шапиро прорезались многочисленные морщинки, когда она прижала стетоскоп к ее животу. Прямая линия на экране фетального монитора подсказала ей все остальное.

Ее так и не вывезли из отделения реанимации. Тело Айви сотрясала крупная дрожь, когда одна из медицинских сестер собрала то, что осталось от ее мертвого ребенка. Та же самая сестра, в чьих глазах светились доброта и сочувствие, пояснила ей, что «плод» — какое уродливое слово! — будет передан патологоанатому.

Дэвид все время оставался рядом, держа ее за руку. Мелинда тогда наверняка еще работала в больнице санитаркой; быть может, она даже дежурила в ту ночь, когда мертвого ребенка Айви увезли в лабораторию клиники.

«Сегодня все по-другому», — думала Айви, когда двери лифта распахнулись на этаже родильного отделения. В этот раз она сумела продержаться практически до конца и срок ее беременности составил тридцать семь недель.

С амулетом или без него, в присутствии Дэвида иди без оного, но она намеревалась родить здоровую доношенную девочку.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Айви лежала в кровати, нижняя часть которой была приподнята на шарнирах, и собиралась с силами. На ней был больничный халат, и ее уже подключили к фетальному монитору. Медицинская сестра ослабила и оставила у нее на предплечье манжету для измерения артериального давления.

Айви неподвижно лежала на кровати, сложив руки на животе, и ждала начала очередного приступа. На экране монитора плясали и подрагивали две ярко-зеленые линии. Из-за двери соседней комнаты до нее доносились стоны и причитания какой-то роженицы.

В дверь легонько постучали, и на пороге появилась Джоди. Она подбежала к кровати и крепко обняла Айви.

— Ну, как ты? — Джоди наконец отстранилась от Айви, держа ее руку в своих. — С тобой все в порядке? — В глазах у Джоди стояли слезы.

Айви с трудом кивнула головой.

— Мы обе ждем не дождемся, когда же это случится.

— Значит, пришло время малышке появиться на свет, — с напряженной улыбкой произнесла Джоди. — Ты добросовестно стараешься дышать так, как тебя учили? Будь хорошей девочкой!

— Я стараюсь.

— Когда у тебя были последние схватки?

— Да уже довольно давно, — ответила Айви, — Минут двадцать. Может, даже чуть дольше.

— А перед этим?

— Каждые десять минут — такое у меня было ощущение. На меня накатывало три раза, пока я ехала сюда.

— Помнишь, как меня два раза отправляли из больницы домой, когда мне казалось, что у меня начинались схватки, и я все никак не могла родить Райкера?

— Ты думаешь, меня тоже отправят домой?

— Не слушай меня. Откуда мне знать? Как говорила моя бабушка, наступает День Дорис,[25] Que sera sera.[26]

Джоди подтащила кресло поближе к кровати и уселась в него.

— Ты звонила? — поинтересовалась Айви.

Джоди кивнула.

— И что они сказали?

Джоди огляделась по сторонам словно для того, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.

— Я не дала им ни единого шанса сказать что-либо. Я сообщила оператору, что в наличии имеется труп, назвала адрес и повесила трубку.

Айви представила себе, как полиция прибывает по указанному адресу. Они стучат. Обнаруживают, что боковая дверь не заперта, как Айви до них. Входят внутрь. Извлекают тело Мелинды из кристаллов соли в ванне. Наконец-то начинают искать улики и доказательства, которые им следовало найти много дней назад. Улики и доказательства, которые или оправдают Дэвида, или же со всей очевидностью докажут — даже для нее, — что он был и остается убийцей.

— Ты думаешь, это Мелинда? — шепотом спросила Джоди.

— Очень похоже.

— Расскажи мне, что там стряслось, — взмолилась подруга.

Айви объяснила, как поддалась минутному порыву и свернула в переулок, в котором когда-то жила Мелинда.

— На площади образовалась огромная пробка. В противном случае я никогда не поехала бы туда.

Она рассказала Джоди о большом плотном конверте, адресованном Элейн Галлахер, в котором, однако, оказались счета и документы для матери Мелинды. Рассказала, как побывала в спальне Мелинды.

— Джоди, она до сих пор выглядит именно так, как ты ее описывала. Розовые стены. Эта идиотская настольная лампа. В гардеробе лежит ее белье, на полках стоят ее книги — словом, создается полная иллюзия того, будто она до сих пор живет там. И еще у нее была куча фотографий Дэвида. Я нашла у нее даже нашу свадебную фотографию, которую мы посылали в газету, вот только… — Голос у Айви сорвался, и она всхлипнула. — Она вырезала из нее мое лицо.