Никита Изотов - [70]
— Как могут такие люди уходить? — недоумевал он, откинувшись на спинку стула.
Надежда Николаевна молчала. Да и что могла сказать, зная, что такое настоящая мужская работа — шахтеров, металлургов. Поднялся Никита Алексеевич, ушел во дворик, даже не заметив тарелку любимого борща. Потом долго сидел на крыльце, держась правой рукой за карман гимнастерки.
В последний день января 1948 года Изотову позвонили из треста: «Никита Алексеевич, вам присвоено звание горного директора административной службы второго ранга. Поздравляем». Поздравить было с чем: звание высокое, если по армейскому считать — соответствовало генерал-лейтенанту. Положил телефонную трубку, улыбнулся широко, махнул небрежно рукой.
Спокойно относился он к званиям и чинам, не раз говаривал: «Не за орденами под землю спускаемся». Кому-кому, а шахтерам на невнимание было грех жаловаться. Не было года, чтобы на любой шахте передовиков, руководителей не награждали. Узнала Надежда Николаевна, попросила:
— Никиша, что хочу… Сфотографируйся в новой форме. На память дочкам хотя бы…
Долго отнекивался, ссылался на занятость, а тут приехали старые товарищи из Горловки, проведать.
— Тебя, Алексеич, на партийном собрании только что вспоминали, — рассказали ему горловчане.
С пласта «Соленый» новички сбегать начали, тут, говорят, только пот соленый на спине, а угля не добудешь. Вот коммунист Михаил Сечкин обратился к кадровым забойщикам: «Забыли, как Изотов молодых учил? То-то, что помните. Давайте возьмем учеников, поможем. Наблюдал я, крепить они при таких боковых породах не успевают». Участок № 27 не только вылез из долгов, но еще и стал инициатором применения металлического крепления. Не было счастья, так несчастье помогло. Неустойчивые породы вынудили искать новое, так и додумались — крепить уступы металлом, не деревом.
— Головастые, черти, — радовался Изотов.
Гости попросили для красного уголка «Кочегарки» фотографию. Тогда уж Никита Алексеевич облачился в тужурку с петлицами, фуражку форменную надел, руку за борт заложил. Получился он на фото парадный, непохожий на себя.
— Важный очень, — прокомментировал свое изображение Изотов.
— Мне нравится, — отозвалась жена. — Солидный такой, а не важный. Горный директор таким и должен быть.
Никита Алексеевич хмыкнул, убрал фотографию. А горловчане увеличили негатив, вывесили портрет в здании комбината, а когда построили Дворец культуры и открыли в нем музей истории «Кочегарки», то поместили его здесь.
26 мая 1950 года коллектив прославленной шахты выполнил первую послевоенную пятилетку — первым в комбинате Артемуголь. В это время прибыла на «Кочегарку» профсоюзная делегация шахтеров Бельгии и Голландии. Бытовой комбинат шахты буквально потряс гостей.
— У нас на шахте нет ни красных уголков, ни клуба, — заявил бельгиец Жан Шредер. — Сооружение такого великолепного здания у нас просто невозможно. Рабочему, приехавшему из капиталистической страны, все это кажется чудом.
На что Изотов, приглашенный парторгом «Кочегарки» Нерозиным на эту встречу из Енакиева, прогудел:
— Чудо и есть. Не комбинат, конечно, а наши люди. Вот ответьте мне, как у вас чествуют ударников? Ну, лучших горняков?
Гости переговаривались, пожимали плечами, наконец сказали, что хозяин платит за работу деньги и считает на этом все заботы о своих рабочих исчерпанными. Ни в Бельгии, ни в Голландии, ни в Англии, где они бывали, даже подумать странно о чем-либо, подобном Доскам почета или аллеям Героев Труда. Не знают и такого за рубежом, чтобы кого-либо из шахтеров наградили орденом за работу.
— Вот и я про то, — отозвался довольный тем, что его сразу поняли и ответили без хитрости, Изотов. — А видели бы вы этот чудо-дворец в сорок четвертом году, после того как фашистов прогнали. Одни развалины.
— На улице Изотова гитлеровцы все дома сожгли, — поддакнул Яков Иосифович.
— О, так вы есть богатый человек, — утвердительно произнес руководитель делегации, несколько удивленный этим фактом. — Сколько же сгорело ваших домов?
Раздался дружный хохот, у Изотова даже слезы выступили от смеха, ничего ответить не мог, только рукой отмахивался. Пришлось парторгу пояснить, что сгорели дома шахтеров, а улица еще до войны по решению городских властей была названа Изотовской, в честь вот этого самого забойщика, а ныне руководителя крупного шахтоуправления.
Последний раз гостем родной «Кочегарки» Изотов был на Октябрьские праздники. Стояли теплые осенние дни, в кумач оделась рабочая Горловка. Первыми в колонне демонстрантов шли горняки «Кочегарки». Им было чем гордиться — с начала года отправили Родине двадцать эшелонов сверхпланового топлива. Впереди шли ветераны в черных парадных тужурках, с завесью боевых и трудовых орденов.
Отказался от приглашения на трибуну Никита Алексеевич, шел вместе с колонной рядом с парторгом Не-розиным, в форме, при всех наградах, возвышаясь над головами соседей. Его издали узнавали, с тротуаров кричали: «Привет, Никита», а он поднимал сжатые ладони рук, улыбался знакомым и незнакомым. Все эти люди на улицах и в колонне демонстрантов были горловчане, а значит — родные, роднее некуда, потому что сплотила их работа под землей, субботники по благоустройству города. И вот он, красавец город, гордость Донбасса. Широкие улицы, добротные дома, скверы и парки. Эх, вот только годы уходят слишком быстро!..
Геолог Ладуха приводит своего знакомого океанолога к одной из таежных сопок, чтобы показать тому что-то в высшей степени необычное. По дороге он демонстрирует невероятные способности, которые приобрел несколько дней назад...
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.