Никита Изотов - [2]
— Два года назад Изотов в «Правде» справедливо выстегал лодырей, прогульщиков. Срок достаточный, чтобы на всех шахтах порядок навести, а вы опять о недостатках, встречные просьбы выдвигаете.
— Без самокритики мы вперед не продвинемся, товарищ Серго, — смело возразил Фурер. — Хвастаться легче, с три короба успехов могу поднести. А о Горловке скажу с гордостью: жители открывают заново для себя город, Первого мая сносим последние землянки в Пекине — так прозвали этот поселок. Убогие конуры из старых ящиков и досок.
— Почему Пекин? — поинтересовался нарком.
— Так это солдаты после русско-японской войны его так нарекли, когда вернулись. Насмотрелись, как живут китайские кули… Мы безжалостно сносим землянки, свинарники в городе, разбиваем скверы, бульвары, газоны. Год назад уже первый трамвай пустили. В этом году закончим четыре школы-десятилетки, две больницы, торговый пассаж, летний театр на три тысячи зрителей в парке…
— Хвастаешься, товарищ Фурер, — не выдержал Орджоникидзе. — Справитесь?..
— Сами меня вынудили, товарищ Серго, — под дружный смех и аплодисменты в зале ответил секретарь райкома. — Еще заканчиваем два завода — молочный и безалкогольных напитков…
— Все, положил на обе лопатки, — поднял руки Орджоникидзе. — Молодцы, горловчане!..
После совещания нарком попросил остаться нескольких человек, в том числе и Изотова, о котором слышал давно, знал, что именно он, рядовой горняк, подал идею коллективу горловской шахты № 1 выступить инициатором союзного соревнования угольных предприятий страны.
— Вот ты какой, Никита Изотов, — пожимая ему широкую ладонь, тепло сказал Орджоникидзе. — Правофланговый, иначе не назовешь.
— Вообще-то я Никифор, товарищ Серго…
— Почему Никифор? — удивился нарком.
— Родители так нарекли, — заулыбался Изотов. — А по газете вышло Никита. Два года назад мое поздравление Горькому в газете пропечатали. «Мастеру литературы от мастеров забоя» — процитировал он, — и подписали «Забойщик Никита Изотов», чтоб им мышь за пазуху…
— Славное имя Никита, — отозвался Орджоникидзе. — Помнишь, как сказочного богатыря звали? Добрыня Никитич!..
— Да я и сам уже привык, — согласился Изотов. — Письма да телеграммы в Горловку шлют — Никите Изотову. Жена даже рада, она меня Никишей зовет. «Вот, — говорит, — по-моему и вышло».
А 20 апреля 1934 года во изменение ранее принятого был опубликован Указ Президиума ВЦИК СССР о награждении забойщика шахты № 1 (Горловка) Н.А. Изотова орденом Ленина вместо ордена Трудового Красного Знамени.
— Видишь, как получается, — довольно сказал Стрижаченко, протягивая газету Изотову. — И здесь в тексте Никита… Так что отступать некуда.
На перроне — флаги, шум, толчея, играет духовой оркестр. Немалая группа ударников Донбасса отправляется в Москву. В купе, где оказался Изотов, набилось человек двенадцать, разговор шел о том, чем сегодня живет страна, — о советских тракторах и автомобилях, о нехватке топлива, о новом быте в поселках шахт и заводов и, конечно же, о полярниках — челюскинцах и героях летчиках.
Много дней вся страна переживала челюскинскую эпопею. После короткой телеграммы: «Челюскин» затонул, раздавленный дрейфующими льдами Полярного моря. Экипаж высадился на лед. Отто Шмидт», была создана правительственная комиссия, которую возглавил В.В. Куйбышев. И вот спасательные работы закончены, участники экспедиции, моряки и ученые, полярные летчики и все, кто имел отношение к спасению людей, награждены. Семеро летчиков, семеро отважных смельчаков стали первыми Героями Советского Союза. Герберт Уэллс передал телеграмму в Москву: «Спасение челюскинцев — это триумф для Советского Союза, достигнутый во имя цивилизации… Человечество в будущем нельзя себе представить иначе, как единое общественное целое, охватывающее весь земной шар. И тогда оно будет очень похоже на Советский Союз».
Горняки, обсуждая текущие дела в накуренном купе поезда, с гордостью называли имена героев и искренне бы удивились, сравни их кто-либо с этими легендарными людьми. Они просто не задумывались над тем, что их трудовые дела страна оценивала не ниже ратных подвигов, ставила рядом с героизмом летчиков и полярников. И меньше других задумывался о своей популярности Никита Алексеевич, русоволосый крупный человек с открытым лицом и доброй улыбкой, которому недавно сравнялось тридцать два года.
Посланцев Донбасса встречали на Курском вокзале ударники столичных предприятий и после короткого митинга рассадили по легковым машинам. Они поехали по зеленой Большой Садовой улице, жадно глядя в окна.
— А вот и улица Горького, бывшая Тверская, — объявил, сопровождающий.
— Когда так назвали? — поинтересовался Изотов.
— Два года назад, литературный юбилей Алексея Максимовича тогда отмечали, — охотно ответил веселый человек в светлой гимнастерке.
— Во-от оно как, — довольно протянул Изотов. — Я тогда Горькому тоже поздравление посылал, в «Правде» его напечатали…
В Москве Никита Алексеевич впервые в жизни ощутил тяжкое для него бремя славы. В гостинице с ним подчеркнуто почтительно разговаривали дежурные администраторы и, вручая ключ от просторного номера, задушевно интересовались самочувствием, о чем можно было и не спрашивать. Откровенно таращили на него глаза девчонки-горничные, почтительно приветствовали важные швейцары в куртках с золотыми галунами, вежливо именовали «товарищем Изотовым» официанты в ресторане, где ударники питались по талонам.
Геолог Ладуха приводит своего знакомого океанолога к одной из таежных сопок, чтобы показать тому что-то в высшей степени необычное. По дороге он демонстрирует невероятные способности, которые приобрел несколько дней назад...
Создатель и бессменный гитарист легендарной рок-группы «Scorpions» вспоминает о начале своего пути, о том, как «Скорпы» пробивались к вершине музыкального Олимпа, откровенно рассказывает о своей личной жизни, о встречах с самыми разными людьми — как известными всему миру: Михаил Горбачев, Пауло Коэльо, так и самыми обычными, но оставившими свой след в его судьбе. В этой книге любители рока найдут множество интересных фактов и уникальных подробностей, знакомых имен… Но книга адресована гораздо более широкому кругу читателей.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Короткая, но прекрасная жизнь Прокофия Апрасионовича Джапаридзе (Алеши) оборвалась зловещей ночью 20 сентября 1918 года: в числе 26 бакинских комиссаров его расстреляли английские интервенты и их эсеро-меньшевистские наймиты. Несгибаемому большевику, делегату III и VI съездов партии, активному участнику трех революций — Алеше Джапаридзе и посвящается эта книга, написанная грузинским писателем Э. К. Зедгинидзе. Перед читателем проходят волнующие встречи Джапаридзе с В. И. Лениным, эпизоды героической борьбы за власть Советов, за торжество ленинских идеи. Книга адресована массовому читателю.
Много «…рассказывают о жизни и творчестве писателя не нашего времени прижизненные издания его книг. Здесь все весьма важно: год издания, когда книга разрешена цензурой и кто цензор, кем она издана, в какой типографии напечатана, какой был тираж и т. д. Важно, как быстро разошлась книга, стала ли она редкостью или ее еще и сегодня, по прошествии многих лет, можно легко найти на книжном рынке». В библиографической повести «…делается попытка рассказать о судьбе всех отдельных книг, журналов и пьес И.
Составитель этой книги – один из уважаемых афонских старцев, по смирению пожелавший остаться неизвестным. Более 30 лет он собирал и систематизировал повествования и изречения, отражающие аскетическое и исихастское Предание Святой Афонской Горы. Его восемьсотстраничная книга, вышедшая на Афоне в 2011 году, выдержала несколько переизданий. Ради удобства читателей и с благословения старца русский перевод выходит в трёх томах – «Жизнеописания», «Сказания о подвижничестве» и «Рассказы старца Паисия и других святогорцев», которые объединены общим названием «Новый Афонский патерик».Второй том патерика содержит краткие истории об афонских монахах XX века и их яркие высказывания.
В работе изучается до настоящего времени мало исследованная деятельность императора восточной части Римской империи Лициния (308–324 гг.) на начальном этапе исторического перелома: перехода от языческой государственности к христианской, от Античности к Средневековью. Рассмотрены религиозная политика Лициния и две войны с императором Константином I Великим.Книга может быть полезна специалистам, а также широкому кругу читателей.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.