Нихт капитулирен! - [53]

— Все это так, но если русские победят японцев, их позиции в Китае усилятся за счет местных коммунистов. Сможет ли их прижать Чай Кан Ши? Я в этом серьезно сомневаюсь. Все то, что вы мне сейчас изложили, Эдвард, конечно нужно сделать, и это будет сделано непременно, но сначала необходимо устроить серьезную войну для СССР. И не с Японией — ни те ни другие не устроят друг другу хорошей бойни. С Германией. Вот уж кто с охоткой пойдет на восток.

— Между Германией и СССР лежит Польша. — заметил Эдвард Вуд. — А поляки в особой любви к немцам не замечены, как, впрочем, и наоборот.

— Ну и замечательно. — пожал плечами Премьер-министр. — Пускай Гитлер еще и Польшу сожрет. Он, полагаю, будет такому только рад.

— Но Польша — союзник Франции, как и наш! — изумился Галифакс. — Я не представляю, как мы объясним Парламенту такую жертву.

— Да не будем мы ничего объяснять. — поморщился Чемберлен. — Объявим войну Германии, и все. А воевать не станем. Пускай Гитлер обломает зубы о восточных соседей, выдохнется, а тогда… Тогда можно будет и нам оружием побряцать. В Ливии не так давно нашли нефть. Через год-другой там появятся скважины, буровые вышки — все, что нужно — Муссолини об этом позаботится. Вот тогда мы придем туда на все готовое. Без лягушатников, правда, тут не обойтись, ну да поделим как-нибудь. Заодно и Китаем займемся по твоему плану.

— А туда не попробует влезть Франция? — поинтересовался лорд Галифакс.

— Ну что вы, Эдвард. — усмехнулся Чемберлен. — Они будут заняты войной с материковой Италией… какое-то время. Мы ведь совсем не стремимся сталкивать лбами флот макаронников и Роял Нэви?

Берлин, Вильгельмштрассе, 77 21 июля 1939 г. три часа дня

— Это, несомненно, происки мировой плутократии. — заявил Гесс. — Война с СССР может принести нам успех… Да, может. Огромные территории, ресурсы — все это верно. Но может привести и к катастрофе. Нет, я не сомневаюсь в величии германского народа. Но вопрос не в том, победим мы русских, или нет, а в том, какой ценой нам это дастся.

— Нам стоит думать и о том, какой ценой нам дастся победа над Великобританией. — невозмутимо заметил Канарис.

— Нет, геноссе. — Гитлер обвел пристальным взглядом всех участников совещания. — Нам нужно думать о том, как устроить новую Великую войну, и самим не оказаться втянутыми в нее. Хотя бы до времени.

Москва, Кремль 21 июля 1939 г., девять вечера (время местное)

— Ви хотите развязать большую войну в Манчжоу-Го, товарищ Ворошилов. — мягкие сапожки Вождя бесшумно ступали по ковру, покуда он крошил в трубку табак из любимых своих «Герцеговина-Флор». — И у вас есть для этого основания — численно превосходящий враг понес огромные потери атакуя почти не укрепленные наши позиции, хотя и смог нас потеснить. Последнее, впрочем, тактически было неизбежно. Но большая война на востоке советскому народу совсем не нужна. Противник в ответ на ваши обходы бросит дополнительные силы. Очаг борьбы неминуемо расширится и примет затяжной характер, а мы будем втянуты в продолжительную войну. Да и на западе нам война не нужна, если уж на то пошло. Мы — миролюбивая страна. Нам чужого не надо. Нам бы своё удержать. Ну, и немного подвинуть финнов от Ленинграда.

Сталин зажег спичку и начал раскуривать трубку.

— Это… — он выдохнул серо-синий табачный дым, — возможно достичь дипломатическими методами, товарищ Литвинов?

— Мы постараемся. — ответил Максим Максимович. — Но стоит, я полагаю, сначала заручиться поддержкой Швеции в этом вопросе.

— Уверен, что Александра Михайловна[31] сможет надлежащим образом преподнести шведскому кабинету наши намерения.

Шарлотенбург, Абберштрассе, 3 24 июля 1939 г., девять утра

— Весьма и весьма недурно, молодой человек. — Дитмар Арндт оглядывал необставленную, пока еще, квартиру.

— Скажешь тоже, «недурно», дядя Тим. — возмутилась Аделинде и повернулась к Карлу. — Квартира замечательная, Калле!

Каким образом Отто отыскал это жилище, можно было только догадываться, поскольку сам Вермаут на вопросы отвечал исключительно зубоскальством. Две комнаты в шестиэтажном доме начала века, расположенном на тихой улочке (однако, совсем недалеко от Эрнст-Реутер-Платц и Берлинской высшей технической школы), обходились Карлу практически во все имеющиеся средства, отчего его терзали сомнения — покупать, или поискать что поскромнее.

Деньги, у живущего на одну стипендию морского кадета — нет, после экзаменов уже фенриха — были больным местом. Это с одной стороны. А с другой — квартира располагалась всего в нескольких кварталах от дома Аделинде, да и сдавать ее (квартиру, а не девушку) можно по вполне приличной цене.

Именно эти соображения и вынудили его позвать всех друзей и потенциальную невесту осмотреть жилище, дабы они могли высказать свое мнение по этому поводу. Правда, батюшка Йогана, в доме которого Карл покуда квартировал, категорично заявил, что тоже пойдет глядеть квартиру, «а то знаю я вас, молодежь. Посмотрите поверхностно, на щедрые посылы агента позаритесь, а потом в этом доме жить. А я человек поживший, и не в одном доме, если гниль или еще какое безобразие — мигом и определю. И не спорьте — сам я таким молодым и горячим что ли не был? Помню эти времена, как вчерашние дни».