Night Fever - [42]

— Ничего смешного, — сказал он, слегка прикрыв глаза.

— Я не пойду туда. Я не могу.

— Ты можешь, — сказал он. — И ты пойдешь.

Она смотрела на Бо. На кирпичной стене висела розовая неоновая вывеска, на которой мелькало слово «Девочки» снова и снова. Она прижала вспотевшие ладони к платью. После прекрасного вечера в элитном обществе Лос-Анджелеса, «Шаловливые Кошечки» казались жестокой шуткой.

Но это была не шутка. Игривость, смешинки и очарование исчезли из глаз Бо:

— Ты слишком хороша для стриптиз-клуба?

Должно быть, они выглядели очень глупо со стороны, неуместно — она в вечернем платье, и он в костюме с галстуком-бабочкой.

Она не была слишком хороша для клуба. Когда-то она сама была его частью. Целую жизнь назад Лола ночами танцевала в «Шаловливой Кошечке», зарабатывала деньги, не брезгуя частными вечеринками, дружила с девочками. Она никогда не говорила об этом. Когда люди узнавали, что она была стриптизершей, всем хотелось знать, почему.

— Зачем ты это делаешь? — спросила мама через обеденный стол.

— Ради денег, конечно, — сказала Лола сухим тоном. — Разве могут быть еще причины?

Дина покачала головой:

— Тебе всего восемнадцать. Я не для того тебя растила.

Лола тонко улыбнулась.

— Ты думаешь, раз я жила под твоей крышей, ты ставила меня на ноги меня? Признай, мама, я сама сделала это. Никто никогда не вытягивал меня кроме меня самой.

Дина внезапно задрожала от гнева:

— Как ты смеешь так говорить? Я работаю днем и ночью, чтобы прокормить тебя, — она ударила кулаками по столу. — Я пожертвовала своей жизнью ради тебя, даже слышать такого не хочу!

Лола едва вздрогнула. Дина никогда не делала секрета из того, что Лола была нежеланным ребенком.

— Нравится тебе это или нет, — сказала Лола, вставая, — я не собираюсь это прекращать.

— Тогда не смей возвращаться домой, когда грохнешься лицом в самую грязь. Я не собираюсь смотреть, как ты своими руками уничтожаешь себя.

Лола развернулась и вышла, ни разу не обернувшись.

Она сказала, что занималась этим только ради денег, но это была не вся правда. Лола любила танцевать, ей нравилось то чувство, когда мужчины смотрели на нее, как платили деньги за ее внимание. Это дарило ощущение контроля, власти над людьми. То чувство,которое она, казалось, навсегда потеряла, когда отец вышел утром из дома и больше не возвращался.

Бо не сводил с нее пристального взгляда. Она не была готова разделить эту часть своей жизни с ним, не могла позволить ему насладиться своей реакцией. Лола смело двинулась к входу, оставляя Бо за спиной.

Музыка сразу же ударила прямо в уши. На главной сцене темного зала на шесте извивалась полуголая женщина. Ее руки грациозно, словно в танце, хватали протянутые доллары.

В другом конце зала Бо разговаривал с барменом. Несмотря на то, что прошло уже восемь лет с тех пор, как она работала здесь, Лола отвернулась на случай, если кто-то из тех, кого она знала, до сих пор тут. Несколько мгновений спустя рука Бо опустилась ей на плечо.

— Это, конечно, не эксклюзивный бурбон, — сказал он, протягивая бокал, — но тоже довольно не плохо.

Она посмотрела на напиток, но не взяла его:

— Что ты о ней думаешь? — спросил он о девушке на сцене, — она не в моем вкусе. Я бы не дал ей ни цента. Но у тебя, наверное, другое мнение.

Лола отвернулась от танцовщицы:

— Мне абсолютно все равно, — сказала Лола. — Я думаю, нам стоит уйти.

Бо взял ее за подбородок и заставил опять посмотреть на сцену.

— Мы никуда не пойдем. Разве тебя это не возбуждает?

Она снова отвернулась:

— Нет.

— Поверь мне, все изменится, — сказал он. — Пойдем со мной.

10 глава

Свет лазерными лучами лился через темный клуб во всех направлениях. Женщины танцевали на небольших подиумах в отдалении от главной сцены. Музыка была громкой, но Лоле хотелось, чтобы она играла просто оглушительно, так сильно, чтобы смогла заглушить ее мысли. Она ухватилась за руку Бо, как за спасительную соломинку, следовала за ним, опустив голову, чтобы скрыть свое лицо.

Она танцевала для таких людей, как Бо. Для людей, которые любили выставлять напоказ свою состоятельность, то, что они могут позволить себе прожигать несметное количество баксов в свое удовольствие. Именно с такими людьми она старалась быть наиболее осторожной. Когда она танцевала, музыка жила в ней. Это было опьяняющим чувством. Мужчины говорили, что она опасна, раз с такой легкостью получала над ними власть. Эффект Лола производила просто непередаваемый.

Бо повел ее по коридору до дверей. Одна из них была открыта, горел свет, комната словно сияла каким-то красным и черным светом. Внутри почти ничего не было, кроме нескольких разбросанных стульев.

Он остановился в последней комнате.

― Нам сюда, моя королева.

― Почему мы здесь? ― Она сдерживалась, чтоб не заерзать, усиленно сжимая руки.

Бо жестом пригласил ее внутрь.

― Давай. Я говорил тебе, что не все будет в зоне твоего комфорта.

Это был ВИП-зал. Круглая сцена в круглом зале обеспечивала вид со всех сторон. Красный бархат на стенах плавно перетекал в кроваво-бордовые диваны. Басы музыки от главной сцены разлетались по комнате.

Лола посмотрела через плечо. Вошла женщина в блестящих золотых стрингах и с накладками на сосках. Волосы были зафиксированы многочисленными металлическими заколками. Она молча провела пальцем по плечу Бо.