Ничто. Остров и демоны - [158]

Другой неожиданностью для Матильды оказалась Онеста. У себя в семье она держалась этакой чудом сохранившейся девочкой-подростком, которую лишь недавно одели в длинные платья. Она беспрестанно краснела и жеманилась. Ее любовные дела с семейной точки зрения имели розовую сентиментальную окраску, словно Онесте неизменно оставалось пятнадцать лет. Прямота Матильды считалась тут дурным тоном. И так как она была умна, то с первого дня научилась молчать и наблюдать. Она бродила по дому, как длинное бледное привидение.

Еще одним членом семьи был брат Даниэля, горный инженер. Он изредка приезжал в Мадрид и оставлял немного денег. Человек недалекий и скучный, он, как и все остальные, был одержим манией семейного величия и совершенно искренне считал, что Даниэль, наверное, слегка свихнулся, выбрав Матильду, — такой неинтересной она ему показалась. Потом, узнав, что она поэтесса, он утешился. «Это импонирует», — говорил он.

Матильда, с ее трезвыми взглядами, понимала, что многие из их знакомых смеются над ними. Эта фальшивая жизнь душила ее. Она не могла встречаться со своими старыми друзьями, которые считались тут интеллигенцией невысокого пошиба. Подруг у нее не было никогда. Быть может, в этом проявлялся ее подсознательный бунт против своего пола: она относила всех женщин к низшим существам, с которыми можно поговорить лишь изредка, да и то о пустяках. За всю жизнь Матильда никогда не чувствовала привязанности ни к одной женщине. Со своей матерью она не была близка, потому что по-своему тоже презирала ее.

Она сразу же поняла, что с ее стороны было безумием выйти замуж за этого смешного, малознакомого человека, но благие намерения не оставляли ее. Матильда была порядочной женщиной, она поклялась в верности и покорности мужу в таком возрасте, когда хорошо понимают, что делают. И теперь, как бы трудно ей ни приходилось, она не хотела отчаиваться.

— Старайся держаться, как дама, побольше светскости, — повторял Даниэль.

— Вот ты настоящая женщина, ты смогла добиться того, что хотела, — говорила Онеста и опускала ресницы, как бы скрывая свои трагедии, истинные или мнимые.

— Из моих детей Даниэль — самый утонченный. Он гений. Мы многого ждем от него. Его первая жена была восхитительная женщина, — говорила свекровь.

И правда, вся семья, даже благоразумный горный инженер, ждала чего-то от Даниэля, точно от подростка, хоть тому уже перевалило за шестьдесят.

Матильда жила как в тумане. Она не знала, во что мог бы вылиться этот поселившийся в ее душе страх, это отупение, если бы через несколько месяцев после ее замужества не разразилась катастрофа. Началась гражданская война. Сокрушительный вал докатился и до их дома. Брат Даниэля, инженер, был расстрелян. Свекровь своевременно умерла от сердечного приступа. Матильда начала действовать, жить, бороться. Для Даниэля, который целый день дрожал не переставая, она добилась убежища в одном из посольств. Она добилась для всех троих возможности выехать во Францию. Там она изворачивалась, как могла, чтобы раздобыть денег. Онес вела себя неплохо, веселое настроение не оставляло ее, романы продолжались. Она говорила, что работает секретаршей у некоего высокопоставленного сеньора, испанца. В последний момент эта таинственная работа так же таинственно оказалась несуществующей; выяснилось, что ничьей секретаршей она не была: просто один знакомый, молодой художник, случайно попавший вместе с ними во Францию, был очень щедр… В конце концов Онес привела художника в дом, и Даниэль принял его с распростертыми объятиями, потому что он принадлежал к избранному обществу. В последние годы имя Пабло было хорошо известно в мадридском высшем свете. Он был женат на южноамериканской миллионерше, оставшейся после начала войны в зоне красных, и, чтобы иметь от нее вести, постоянно ездил во Францию.

Матильда отнеслась к Пабло сдержанно, но потом он показался ей слишком славным, чтобы быть любовником Онес. Она не раз думала, что действительно между ними нет ничего, кроме обычной симпатии, что это просто доброта человека к соотечественникам, оказавшимся в худшем положении, чем он. Будучи очень чистой, хоть и ничуть не глупой, Матильда всегда была склонна думать об интимных отношениях людей с хорошей стороны, но потом вспоминала, кто такая Онеста, и пожимала плечами.

Встретив как-то одного канарца, Даниэль сообразил, что у него на островах есть родные. Тогда впервые Матильда услышала о другом брате Даниэля, «черной овце в стаде», который много лет назад отправился на Канарские острова с придурковатым сыном и туберкулезной женой. Там он вступил во второй, очень выгодный брак и потом умер. Канарец сообщил, что придурковатый мальчик стал крупным дельцом. Началась переписка.

Художник Пабло, который в то время ходил как потерянный, решил сопровождать их на острова, к большому удовольствию Онесты.

Матильда снова вернулась к жизни; после военной сумятицы она нашла себя в действии. Когда она возвратится в Мадрид, она будет работать, и Даниэль тоже. Здесь он доказал, что может быть полезен. В конторе он неплохо выполнял свои обязанности. Правда, Хосе нравилось быть щедрым и подчеркивать это. Странный тип этот Хосе!