Ничьи дети - [26]

«Тхор поспешил, а я уступил — и вот результат. Но самое парадоксальное, что мятежники как-то ухитрились повернуть против меня моих же мальчиков. Без их помощи красные никогда не смогли бы взять власть, никогда. Даже тут без нас не обошлось! — с горькой гордостью подумал Климмер. — Впрочем, я выбрал не лучшую страну. Но, кто знал тогда, после войны, что и здесь созреет революция? Даже здесь!»

Через два года это была бы его страна. Через пять лет это был бы его континент. Через десять лет это была бы его планета. Он все предусмотрел. В лучших университетах Европы и Северной Америки учились бы лучшие из его мальчишек — под разными фамилиями, разумеется; если бы он не дожил до этих благословенных дней, один из них, самый способный, встал бы во главе дела. Сын. Брат. Ха, по сути, он сам, только более молодой, более энергичный и, кто знает, может быть, более счастливый.

Через десять лет планета была бы завоевана, завоевана тихо, спокойно и незаметно — одним только количеством «стриженых», до крайности необходимых для искоренения смуты в каждой стране этого бушующего континента, этого сумасшедшего шарика. Ему нужно было еще десять лет, чтобы построить на Земле свой мир.

Ему осталось десять минут.

Что ж, час пробил. Пора прощаться. Прощаться с детками. Детки его, детки, вся его надежда, вся жизнь! Пусть же они и умрут вместе с отцом, как в добрых старых рыцарских романах!

Доктор Климмер приложил к глазам платок, сделал ручкой стеклянным колбам и покинул лабораторию. У себя в кабинете он остановился перед портретом Эдны.

— Прощай и ты, милочка! Скоро встретимся… на том свете.

Даже она не поняла его. Даже она, которую он обессмертил, назвала его чудовищем. Пришлось пожертвовать оригиналом. Но почему он считал мальчиков своими сыновьями, девочек же не дочерьми Эдны, а ее сестрами? Психологический феномен?

Ему осталось пять минут.

Доктор Климмер налил рюмку лучшего рома и проглотил не разбавляя. Потом отомкнул бронированный сейф. В сейфе виднелась еще одна дверца, потайная. Он открыл и ее. В крохотном втором сейфе не было ничего, кроме стеклянного колпака и молоточка. Молоточек ударил по стеклу; во все стороны брызнули осколки; один из них впился в палец; показалась капля крови. Доктор Климмер побледнел, поморщился, подошел к аптечке и тщательно обработал царапину.

Когда секундная стрелка, обежав последний круг, коснулась цифры «12», он сунул руку в сейф и до отказа нажал красную Кнопку, таившуюся прежде под стеклянным колпаком. Он успел подумать с удовлетворением, что всегда был дальновиден и еще тридцать лет назад, проектируя Городок, учел и эту мелочь. Что ж, предусмотрительность оказалась не лишней, совсем не лиш…

* * *

Чудовищной силы взрыв поднял Городок в воздух и снова опустил на землю, разметав окрест его обломки.

Все было разбито, искромсано, искорежено. Только возле одной стеклянной колбы, отлетевшей дальше других и расколовшейся при падении пополам, лежал на земле и тоненько попискивал новорожденный ребенок — ничей сын.

Он лежал так весь день, и к вечеру его писк стал совсем слабым: еще час, и он, верно, вовсе замолчал бы. Но тут над ним склонилась женщина.

Нежные руки подняли младенца и прижали его холодные губки к теплой, полной материнского молока груди.