Ничейный космос - [108]
Целуемся, раздеваемся. Я ласкаю член Флэнагана, довожу своего мужчину до эрекции, а он ласкает меня, но тещ, как умеет лишь он. Мое тело уже поет от желания. Любовью Флэнаган занимается медленно, однако это не значит «без страсти». Он целует меня в руку, потом в другую — там, где локоть, с внутренней стороны. Затем ускоряется, начинает прочищать меня «се быстрей, нежно целуя в щеки — в одну, в другую, в одну, в другую и так далее, и далее, и далее… и при этом шлифует меня с такой силой, энергией, что мое желание только усиливается. Кончаем.
Лежим на койке, свернувшись калачиками. Разговариваем.
— В чем смысл той шутки? — Какой?
— Ну, там на Земле..: ты накастовала мне двухдюймовый член.
— Ах, это…
— Стерва ты.
— Я думала, прибавку в четверть дюйма ты оценишь по достоинству.
— Мое достоинство ее оценило. Спасибо.
— Да пожалуйста.
— А не такая уж ты и стерео.
— Что ты знаешь о женщинах, варвар? Тут Флэнаган засыпает с улыбкой на устах.
Отматываю чуть назад. Флэнаган засыпает с улыбкой на устах.
Отматываю чуть назад. Флэнаган засыпает с улыбкой на устах.
Отматываю чуть назад. Флэнаган засыпает с улыбкой на устах.
И пока он спит, я на цыпочках выхожу из каюты, собираю манатки и, взломав шифр двери в спасательный отсек, угоняю шлюпку.
Моему компьютеру потребовалось три месяца, чтобы починить солнечную яхту, используя наноботы и восстанавливая обшивку из сырья, добытого прямо в космосе. Все это время Флэнаган слал мне сообщения на радиоприемник в ухе. Я не ответила ни на одно.
Когда яхта была готова, я покинула шлюпку, взошла на мостик любимого судна и, долетев до ближайшего солнца, поймала его ветер, который погнал меня в глубины Вселенной.
Я пролетела уже много световых лет и после всех приключений рада наконец побыть в одиночестве. Пишу музыку, стихи, собираю и редактирую воспоминания, но большую часть времени грущу.
Гордость не позволяет забыть стыд. Флэнаган одурачил меня, как я дурачила других, играл мною, сделал своей марионеткой. И ради чего? Ради свободы человечества. Что ж, за благородные мотивы его можно простить, но унижение… Никогда не забуду, как он обманом, соблазном заставил меня убить родного…
…я убила родного…
Какая я после этого мать?!
Поэтому я и сбежала. Пусть я люблю Флэнагана, сгораю от страсти к нему, но оставаться с тем, кто надоумил меня…
Ты не одна.
…Надоумил меня… эх ты, железка, подсказал бы подходящее слово.
Оставь — пустое. Ведь ты не одна.
Вирус тебя возьми.
Делай как знаешь.
Вот именно.
Я все дальше углубляюсь в космос, ухожу от обжитых систем, вперед к неизвестному, дабы оставить след…
— Ч-черт, — произношу я вслух. Как непривычно — тишину мостика уже давно не нарушал человеческий голос, а все, что я слышала, — голоса из воспоминаний.
Я отвыкла от нормальной человеческой речи. Отвыкла…
Hазови первое, что приходит на ум, Лена. Сосредоточься.
Да, прости, — мысленно говорю я компьютеру… пардон, стойте-ка! С какой стати мне извиняться перед компьютером? О чем только я думаю?
Возвращаюсь к реальности. Я, Лена, лечу на космической яхте сквозь неизученные просторы космоса. Да. Есть, вижу: точка на обзорном экране. Она увеличивается, растет. Это корабль, а на обшивке — череп с костями.
О нет.
Веселый Роджер. Пираты.
Я так и знала.
Ну разумеется.
Это Флэнаган?
Справедливое предположение.
Уходим.
Навряд ли, у него двигатель на ионной тяге, просто конфетка. А до ближайшей звезды уж больно далеко.
Тогда уничтожим его.
Я выпускаю из кормовых установок две торпеды. Снаряды взрываются, разметая космический мусор; в паруса яхты бьет ударная волна.
Мой кораблик уносится на немыслимой скорости. Флэнаган идет следом — сквозь пламя от взрыва.
Он прислал видеосообщение.
Игнорируй его. Прибавь скорости.
Ускоряюсь. Теряем Флэнагана из виду.
Тут пираты ускоряются до 0,8 световой скорости, но мой компьютер выжимает из яхты все 0,9. Вот что значит самая дорогая во Вселенной солнечная яхта. Нас гонит солнечный ветер.
Меня вдруг накрывает волной воспоминаний — не записанных (я даже не включала проигрыватель, не обращалась к компьютеру), а настоящих. Живая память просыпается и подбрасывает образы:
Флэнаган отрубает голову капитану торгового судна. В глазах пирата — жажда крови. Меня переполняет ужас. Флэнаган поет в Зале пиратской славы. Флэнаган бьется за Кембрию
Флэнаган спит: борода всклокочена, морщинистое лицо — утомленное; он храпит. Мм только что занимались любовью.
Флэнаган насмехается надо мной. Флэнаган издевается надо мной. Флэнаган…
Довольно!
Тормози, — велю я компьютеру.
Что?!
Что слышал.
Нас догонят.
Знаю.
Но я думал, ты хочешь уединение.
Довольно долго я молчу и даже не думаю.
Затем отвечаю компьютеру: «Нет. Я лишь хотела проверить, будет ли он меня искать».
На волну внутренней связи пробивается голос Флэнагана:
— Лена, ты старая сухожильная стерва! У нас с тобой одно дело!
— Засунь его себе в задницу.
Так мне тормозить или как?
Тормозить, конечно.
Уменьшаю скорость до ноля целых шестидесяти пяти сотых световой.
Он догоняет нас?
Да.
У нас на борту найдется шампанское и лед?
Так точно.
Как думаешь, что мне надеть?
Сейчас подберу тебе что-нибудь… этакое… особенно распутное.
Добро пожаловать в Пояс Рассыпанных Жемчужин – обитаемых орбитальных колец, где правят изгнанные ученые и могущественные семьи. Их сплачивают живые разумные корабли, перевозящие между звездами пассажиров и грузы. В этом обществе в коридорах и конференц-залах люди смешиваются с аватарами разумных кораблей, переплетаются физический и виртуальный миры, а окружающую обстановку легко модифицировать и приспособить под собеседника или под настроение. Дочь Теней, транспортный корабль, снятый с военной службы после повреждения, теперь влачит жалкое существование, занимаясь изготовлением изменяющего сознание чая для комфорта космических путешественников.
Я по праву могу считать себя счастливчиком. У меня есть всё, о чём можно мечтать. Я души не чаю в Камилле, а ещё я готовлюсь стать отцом замечательного малыша. Я всегда нахожу поддержку и понимание со стороны. Проблемы словно сами избегают меня. И всё бы ничего, но каждый раз, когда я засыпаю, я вижу один и тот же сон. Я нахожусь в какой-то капсуле похожей на мыльный пузырь, а вокруг меня суетятся странные люди. Они разглядывают меня, что-то записывают, переговариваются, но разобрать ихней речи я не могу. А ещё этот странный гул..
Место действия рассказов, представленных в сборнике, — планеты Солнечной системы. О том, с какими сложностями может быть связано освоение околосолнечного пространства, рассказывают в своих произведениях писатели-фантасты разных стран. Предисловие Г. Гуревича.
Отставной военный соглашается на правительственный контракт с Авиационной Космической Ассоциацией Земли. Майор в отставке, в одиночку прилетает на Автоматизированную Орбитальную Станцию Меркурия, чтобы провести рекогносцировку системы на предмет скрытых ошибок. Нетрудная семидневная миссия затягивается и превращается в настоящее испытание и выживание в условиях космоса. Станцией управляет непомерно развитый, экспериментальный искусственный интеллект, он же корень проблемы. На сигнал о помощи, исходящий от станции, откликается корабль наемников.
«Белый механик». Повесть. Легенды часто основаны на реальных событиях, а реальность – на легендах. Повесть «Белый механик» – коктейль из киберпанка, космического ужастика и детектива. Симеон-Тимофей, беженец с колониального корабля, зарабатывает на жизнь специфичными услугами – защитой и улучшением репутации. Однако на сей раз перед ним поставлена особая задача. Специалисту по репутации необходимо выяснить, куда исчез экипаж транспорта Вест-Ник. Судно перевозило партию невольников, захваченных в одном из дальних поселений.
В 2270 миллионы людей живут на искусственной планете, называемой Титаниум — в мире всеобщего социального благополучия и нескончаемого технологического прогресса.Больше 250 лет они ничего не знают о тех, кто остался на Земле, пережил глобальную экологическую катастрофу и ради выживания вступил в военный альянс с могущественной расой пришельцев.Долгие годы эти две цивилизации людей были разделены сотнями световых лет, но им суждено сплотиться перед лицом единственного настоящего врага человечества, и сразиться за свое будущее.